Александр Окропиридзе

/юмористическая фантастика, детектив /

 

Майор дорожно-патрульной службы Петр Косоротов оказался рыжим толстопузым коротышкой с глазами навыкате.

- Из редакции?... Да, звонили. Присаживайтесь, - протянув руку, он указал на потёртый стул с засаленным сиденьем.

- В общем так, сегодня в пять утра водителя трамвая задержали. Представьте себе, двигался с нарушением скоростного режима по полосе встречного движения в сторону МКАДа...

- Шутите?!! – у корреспондента газеты "Очередная сплетня" Геннадия Овечкина пересохло в горле и вспотел палец на кнопке диктофона.

- Хе... Мы тоже поверить не могли... Без контактного провода, без рельсов. Начальство на ушах стоит. Только что сотрудник Академии Наук приезжал. Покрутился вокруг трамвая, за колесо потрогал, лоб поморщил и умотал без объяснений.

- Не может такого...!

- Может, может. Сам видел. Кошмар, конечно, а не зрелище. Хорошо ещё утро раннее, машин мало. Пришлось по тревоге район перекрыть. Трамвай около двадцати тонн весит, идёт где-то под сотню. Он с такой фигурой никого не стесняется. Мотает его от тротуара к тротуару, аж фонари шарахаются. Водитель в дребадан пьяный, видимо, заблудился с перепоя и на МКАД попасть не мог. Битый час за ним колесили с мигалками, точнее, скакали по распаханному асфальту. Полрайона вспахал, скотина, хоть пшеницей засевай...

- И как вы его остановили?- поинтересовался Овечкин.

- Не сразу, надо сказать. Через трамвайный парк узнали телефон домашний, жену с постели подняли, объяснили что к чему. Та скалку схватила и за нами.

- Смеётесь...

- Ну, что вы? Какой тут смех? Можно сказать, последнее средство. Хотели танками улицу перегородить, да ведь не факт, что остановят. Стрелять нельзя. Решили, вот, обойтись без жертв... Жена – она женщина русская... Как, говориться, трамвай на хо... тьфу... коня на ходу остановит, в горящую эту... избу войдёт.

- Ну, и?

- Остановила... Кстати, Катериной зовут. Она и встала поперёк дороги, как Катюша образца 43-го, одну руку вбок, прямой наводкой скалкой замахнулась. Затем еле мужика спасли, оторвали бабу от него, а то бы замордовала до смерти. А нам-то он живой для отчётности нужен.

- А с виновником происшествия можно будет побеседовать?

- Никакой возможности, он в полном отрубе... Но это ещё не всё!! – Косоротов многозначительно приподнял правую бровь, отчего, как показалось Геннадию, и без того выпученный глаз чуть не выкатился прямо на стол. – Вскоре после нашего звонка нам перезвонили из трамвайного парка и заявили об угоне трёх! – тут Косоротов сделал ещё более значительное лицо и придержал пальцем глаз. – Заметьте, трёх (!) трамваев "Татра" чешского производства! О местонахождении последних двух ничего не известно!

Косоротов перевёл дыхание.

- Зато о водителях информация имеется, - майор нацепил роговые очки а'ля Гарри Поттер и извлёк бумагу из стопки на столе, - это Колесников Павел, наш герой Мещеряков Семён и Яценко Николай. Три закадычных друга, три любителя заложить за воротник, правда, до сих пор в нерабочее время.

Овечкину эти фамилии ровным счётом ничего не сказали, поэтому он промолчал, давая выговориться словоохотливому гиббдешнику.

- Когда подъехали ребята из 4-го управления по борьбе с организованным алкоголизмом, вагон обыскали, нашли рюкзачишко. А в рюкзаке четыре полные поллитровки из-под "Гжелки", плавленый сырок "Янтарь", бритвенный станок, носки, пара плохо стиранного белья, ласты, маска и дыхательная трубка. Одна недопитая бутылка в кабине валялась и ещё три таких же пустых под сидениями. Прежде чем водитель выпал в осадок, с него пытались снять какие-либо показания, а он, глупо ухмыляясь, промычал что-то про "прикуп" и "Сочи" – и аха... того-самого ...ушёл в осадок.

- Любопытно.

- Да-а, любопытно. А ещё любопытнее, куда те два трамвая подевались. Трамвай не мотороллер, далеко не замеченным не уедешь. Их бы первый же патруль засёк... Итого, дело весьма загадочное, попахивает сверхъестественным. Федералы забрали дело себе, но я буду в курсе, - майор оторвал свой филей от стула и сунул Петру потную руку, - звоните.

 

***

 

Сделав запись, Овечкин оперативно смотался на редакционном Пежо в трамвайный парк.

 

В администрации ничего толком не знали или предпочли промолчать на всякий случай. Зато один из разнорабочих малярного цеха, Михаил, назвавшийся приятелем Николая Яценко, по счастливой случайности был найден Геннадием и куплен на корню предусмотрительно приобретённой бутылкой коньяка "Кутузов". Михаил препроводил Овечкина в какую-то замызганную каптёрку, где гостеприимно усадил за жалкое подобие стола, сотворённого из двух деревянных ящиков и листа оргалита.

- Колян всегда был большой фантазёр, - открыв бутылку зубами и сделав подряд несколько нехилых глотков прямо из горлА, хотя стакан стоял рядом, Михаил крякнул и посмотрел на бутылку с отвращением, - фантазёр, и эта... по бабам ходок. А ещё он выпить горазд. Грамотно умеет. Сначала съедает маленький кусок сливочного масла, а потом уговаривает пару-другую бутылок – и ни в одном глазу.

- Старик, а нельзя ли по делу? – прервал его Геннадий.

- А я и по делу говорю!... Случай один был – силовой провод отключили ночью, неувязочка вышла. А Колян - он последним был на линии, последний трамвай, как говорится. И вот, встал этот трамвай, как вкопанный, а Коле чё делать-то? Хозяйство бросить не может. А зима, холодно-то без электричества. Колян и вспомнил про бутылку с водочкой, что домой вёз на субботу.

- И-и?

- Ну, и уговорил он её, хорошую. Тут электричество дали, он до парка и доехал.

- Дальше-то чего? – Овечкин начал терять терпение.

- И всё!... Доехал, говорю, до парка... А потом только узнал, что электричества (!) никто не давал.

- Хм...

- Вот такая фигня!

Миша махом допил остатки "Кутузова":

- Делают же дрянь, - пробормотал он в сторону, - эх, водочки бы.

- Постой, - Геннадий пожалел, что не дал "Кутузова" после разговора, - ты мне толком объясни, а то плетёшь тут пьяную чушь.

- Почему пьяную чушь? - возмутился Михаил. - Я пьяную правду говорю. Пьяный – это сила! Как говорится, пьяному всё пох. А почему так говорится?.. Потому что - ПРАВДА!

У Михаила в голосе прорезались патетические тона, глаза поплыли, он потряс в воздухе чёрным промасленным пальцем и перешёл зачем-то на шёпот.

- Они экс-пе-ри-менты ставили... Угу... Кто грамотнее пил – у того трамвай быстрей шёл. И почему-то этот фокус только с трамваями и получался, наверное, оттого, что они работают от электричества. А как-то раз сам видел, как один полетел. Невысоко полетел так, сантиметров десять над землёй. Чтоб мне провалиться на этом месте, если вру! – Миша коротко перекрестился. - У Сёмы так не получалось, а Колян первый был среди них летун. Он не только трамвай, он и электричку заставил бы летать силой, так сказать, своего алкоголизма! Между прочим, это он уговорил Сёму и Павлика к морю податься. С детства мечтал. Он ведь ни разу в жизни на море не был!

Миша подозрительно шмыгнул и потёр осоловелый глаз запястьем.

- Всё в Австралию хотел, а они своё заладили: Сочи, Сочи. Он им тогда и говорит, вы, мол, дуйте без меня в Сочи, чего я там не видел, а мне на океан хочется... или ещё куда далее. Мечтатель был, как Циолковский.

- Откуда такие подробности? Они что, тебе докладывались? – спросил Геннадий, удивляясь больше тому, что тот слыхал о Циолковском.

- Я им помогал, как друг. За водкой бегал, я..., я... - на последнем предложении у Миши непроизвольно слиплись веки, голова запрокинулась назад и надрывно захрапела.

 

***

 

На следующий день Геннадий первым делом позвонил майору.

- Да, новости есть, - жизнерадостно откликнулся гиббдешник. - Представьте себе, обнаружился второй трамвай. И знаете где? ...Не поверите! В Сочи! ...На платной стоянке около санатория "Малый Ахун". Водителя нашли на полу вагона спящим в одноместной палатке. На утро, как прочухался, божился, что ничего не помнит. Самое интересное - никто, ...ни одна сволочь не знает, как он туда попал. Асфальт без повреждений. По воздуху что ли?.. Теперь бы третьего сыскать...

 

Овечкин почему-то решил промолчать о вчерашнем разговоре с Михаилом. Всё происходящее ему представлялось не совсем реальным, эдаким собачьим бредом. В любом случае, он жаждал развязки этой таинственной истории. Но развязка неожиданно затянулась. Сначала от майора перестала поступать свежая информация. Затем тему засекретили вовсе. СМИ как в рот воды набрали. А редактор газеты при встрече совестливо отвёл глаза и дал другое задание.

 

Лишь спустя недели две, на первое апреля в одном из научно-популярных журналов проскользнула статья о том, что американский телескоп в штате Нью-Мексико зарегистрировал на Луне новообразование в районе Моря Спокойствия: красноватого оттенка, продолговатой формы, порядка 10-15 метров в длину. Высказывалась версия об искусственном происхождении объекта. Геннадий так и не понял, была ли это первоапрельская шутка, но ему живо припомнились слова о Циолковском, и почему-то показалось, что Николай всё-таки осуществил мечту своего детства. Стало немного, но по-доброму завидно. Фантазия рисовала Овечкину маленькую одноместную палатку рядом с красным трамваем чешского производства на берегу высохшего лунного моря и самого алконавта, лежащего рядом в маске и ластах, с запотевшей, початой бутылочкой "Гжелки". Отсутствие на Луне кислорода Овечкина не трогало. Пьяному ведь и море по колено, и летающие трамваи по плечу. Волновало одно: только бы водки хватило на обратную дорогу.