Очемчири… Это где-то на Кавказе, в солнечной Абхазии. Впервые услышал я об этом городе еще в далеком детстве…

Мой родной дядя Эдуард, в ту пору начальник ГАИ одного из районов столичной области, будучи на курсах повышения квалификации познакомился с коллегой из Очемчири.

— Хороший мужик этот Отар! — рассказывал дядя моему отцу. — Приглашал меня к себе в гости. Сказал, что обидится, если я не приеду...

Не дождавшись гостя, Отар с оказией приехал сам.

— Эдык, ты почему ко мнэ нэ едэшь? — завел старую пластинку он. — Зову-зову, а ты как глухой, глюпый барашек — нэ едэшь и нэ едэшь! А?

— Отпуск мне, дружище, не дают, вот и не еду… — с грустью ответил тот.

— Отпуск, отпуск… Как так, два года бил без отпуск? Вах! Началнык твой куда смотрыт?..

Лето подходило к концу, когда дяде все же предоставили столь долгожданный отпуск.

В Очемчири встретил его и Отар и отвез друга в свою городскую квартиру.

— Эдык, — обратился он к гостю, — до обэда я буду занат, а ты здэс отдыхай. В холодыльныке всо ест. Вот клучы от машыны, — подведя друга к окну, он указал на припаркованный к тротуару бежевый «Москвич». — К часу дня ты должэн быт за городом. Хочэш ед на машынэ, нэ хочэш — ед на автобусэ…

Дядю разморило, и он вздремнул часок, удобно устроившись на небольшом диване. Когда проснулся, на часах было начало двенадцатого. Решив развеяться после сна, Эдуард вышел на улицу.

Заметив на площади пивную палатку, поспешил к ней. Пива пришлось ждать долго, хотя очереди не было — просто стоящие рядом трое мужчин в огромных каракулевых кепках вели с продавцом нескончаемый разговор. Эдуард несколько раз пытался перебить их беседу, но те недовольно взглянув на него, словно на назойливую муху, эмоционально жестикулируя, продолжали беседу.

После получасового выяснения отношений троица, так и не попив пива, удалилась восвояси.

— Бокал пива, — сказал Эдуард продавцу и протянул четвертной, так как мелких денег у него не было — в дорогу специально наменял банкнот с крупным номиналом.

— Бэры! — уверенно, по-хозяйски толстенный, неповоротливый продавец протянул ему больше чем до половины заполненный пивной пеной бокал.

Эдуард сделал несколько жадных глотков и с отвращением отстранился — пиво было противно теплым. Только сейчас он понял, что продавец, воспользовавшись невнимательностью, обманул его — в бокал с налитым ранее и уже выдохшимся пивом обильно добавил пены.

— Что так смотрыш, нэ видэл? — прищурив один глаз и затянувшись сигаретой, спросил продавец.

— Кого не видел? — не понял Эдуард и на всякий случай оглянулся, затем внимательно осмотрелся по сторонам.

— Ты меня, говору, нэ видэл? Смотрыш, как я сто лэт гдэ-то ходыл!

— Я никуда не смотрю. Я сдачу жду.

— Каво ждош?

— Сдачу жду!

— Слюшай, дорогой, какой такой сдача?! Гдэ ты видэл сдачу? Пиво пил? Пил! Иды, дорогой, тэпер далше! Пайдош назад — заходы, я тэбэ пива бэсплатно налю.

— Я, конечно, понимаю вас и ваше желание не возвращать мне сдачу. Однако я дал вам двадцать пять рублей, а бокал пива стоит всего двадцать копеек. Я не миллионер и не печатаю деньги, чтобы раздавать направо и налево такие большие чаевые.

— Разве это дэнги? Пыл, а нэ дэнги! — с большим сожалением произнес продавец и дунул на свою мясистую, с короткими пальцами ладонь.

— Для вас это, может, и не деньги, но я такой роскоши, как выпить бокал теплой пивной пены за двадцать пять рублей, позволить себе не могу, — спокойно, без волнения отвечал зарвавшемуся нахалюге Эдуард.

— Вах! Такого пива, как здэс, ты нигдэ нэ найдош! Откуда ты суда такой прышол? Ходат здэс разные, дэнги им подавай! Вах! Вах!— натурально кипятился раскрасневшийся от напряжения продавец.

— По поводу вашего пива я молчу и ничего лишнего не требую. Отдайте мне то, что полагается, — настаивал Эдуард на своем. — Пуговицу пришивают к пальто, а не наоборот!

— Вах! На тэбэ пят, на тэбэ двадцат пят, и болшэ ко мнэ нэ ходы! — сверкнув злыми глазами, продавец пива скомкал две бумажки дензнаков и бросил их на прилавок.

— Вот это совсем другое дело! — улыбнулся Эдуард. Он расправил двадцати пятирублевую купюру и положил в карман тенниски. Затем небрежно подтолкнул указательным пальцем комок из пятирублевки к продавцу и съязвил: — А это оставьте себе на чай, уважаемый! — Хмыкнув, дядя резко повернулся и зашагал на автобусную остановку. «Вот прощелыга попался! — подумал он. — Где же это видано, чтобы за бокал отвратительного напоя, который и пивом-то назвать сложно, люди платили двадцать пять рублей?! Может, здесь так заведено — один раз заплатил за «абонемент» и ходи каждый день до конца жизни пить пиво?! Просто дурь какая-то! Я, например, за год три-четыре бутылки пива выпиваю. Это же сколько понадобится лет, чтобы выпить сто двадцать пять бокалов?!. Получается, больше тридцати…»

В подъехавший к остановке автобус втиснуться было непросто.

— Дэньги! Дэнги давай! — «ненавязчиво» напоминал водитель заходящим в салон пассажирам.

Тут только Эдуард увидел лежащую на передней панели автобуса огромную каракулевую кепку, наполненную денежной мелочью. Заметив на себе вопросительный взгляд водителя, он вспомнил, что пятака на оплату проезда у него нет. Не желая вновь попадать в курьезную ситуацию, да еще перед таким скоплением местного населения, он вытащил из кармана свое милицейское удостоверение и в развернутом виде сунул почти под самый нос водителю автобуса.

— Я начальник ГАИ! — представился он, правда, при этом не уточнил регион своей ответственности.

Судя по реакции водителя, этого оказалось достаточно. Крючконосый, с большим животом мужчина с несвойственной такому человеку прытью вскочил и за руку стал стаскивать с переднего сиденья молодого парня.

— А ну-ка, гей отсюда! — цыкнул он на парня. — Нэ видыш — началнык едэт?! — Протерев сиденье не совсем свежим носовым платком, он с особой учтивостью обратился к Эдуарду: — Садысь, началнык, ехат будэм!

Галдевшие до того пассажиры вдруг замолчали и с любопытством стали рассматривать усаженного с таким почетом незнакомца…

— Отар встретил меня, — рассказывал дядя Эдуард моему отцу по приезду из Очемчири. На окраине большого села мы вышли машины Отара, и пошли к его дому пешком. На протяжении всего пути какие-то люди выходили из домов и подходили к нам. Отар с гордостью им меня представлял и приглашал зайти в гости. Застолье, что и говорить, было грандиозным! Десятки гостей приходили каждый день, пока я не уехал. Отар и его брат возили меня к морю и в горы.

— А ты ехать не хотел! — сказал мой отец брату после того, как тот закончил свой рассказ. и стал доставать подарки...