Софья
А за окном просилась в дом гроза
Не всею черной непокорной массой,
А мутной, как на старых образах,
Едва мерцающей на складках рясой.
В прощальных вспышках обнажала все,
Чуть задыхаясь вместо примиренья.
И вырисовывался режиссер,
Обдумывавший место преступленья:
Вот кто бы выпал что ли из окна
Из чувств высоких: гнева и восторга...
А я открыл окно, и тишина…
Я так и знал, но это ненадолго.
Таращил в ночь бессонные глаза,
И сам себе, как будто в споре с кем-то,
Я говорил, монашка и гроза -
Два воплощенья этого момента.
Я так боялся грозного лица,
Она была напугана не меньше
Угрюмостью висящего стрельца…
Так унижают только первых женщин.
Она застыла, в горле — ком со льдом,
А со стрельцом — еще таких же двое.
- Безумная, ты хочешь стать Петром,
Но чтоб с отрубленною головою!
Она со смехом говорит — смотри -
И воздух стал невыносимо жарким -
Эти цветы, что у меня внутри,
Они порой бессмысленны и жалки.
