О тех кого вел Данко.
Ты знаешь кто я? Молчишь? А, помнишь про Данко?
Он сердце свое из груди для ублюдочных тварей людей
Светилом явил, а они, побрели по упавшим останкам.
Я тоже там был, еле плелся в конце который уж день,
Совсем не о голоде к вере - о жутко урчащем желудке,
Все мысли. Тот путь слишком долгий, безумие близко.
Мы жрали друг друга, детей на 20-е сутки.
Усталость от криков, беспомощность, вся какофония визга,
Насиловать женщин, убить стариков и слабых ломать
На горло стопа, еще одна пища - мертвое тело.
Дошло до того, что стало плевать кто отец или мать,
Из мажущей черными мыслями тьмы в чистом белом
Не выйти! С того так коробил святоша - наш проводник,
Себя он возвысил над сущностью грязи порока,
Такой чистоплюй, спаситель убогих и богу сродни.
Запомни в законах рожденных во тьме нет почести бога.
А, Данко смотревший вперёд, был отчаянно слеп,
Сквозь ярко горящее «я» не видел, что там за спиной,
За добром, черных помыслов тень погрязла во зле.
Наивный глупец упивался деянием, экий герой!
Угасшее сердце, бьющий пульсацией орган,
Безвольно упало в траву, и спаситель наш следом,
С зияющей раной в груди кровь застывшая коркой.
Твой путь сострадания, Данко, нам темным неведом.
