"Изумрудистая" легенда

Она плакала, склонившись над его непослушными волосами, вдыхала их запах, а после – целовала уже остывшие пальцы, в которых была зажата какая-то книга.
 
Шёл три тысячи двадцать восьмой год...
---
 
 
Чёрный корабль опускался на белое дно
Кратера дальней звезды Ацинтуки-Мукаба.
Свет синтетический бился неспешно в «окно»,
Девушка плакала горько: «Зачем же ты, папа?
Разве тебе не хватало чужих кораблей,
Жарких планет, галактических дыр и смещений?
Сколько веков ты не видел обычных людей,
Сколько сменилось далёких земных поколений?
 
Всюду одни. Ну а он...
Я любила его –
Первый живой человек среди мёртвых железок.
Он научил, что любовь – это бой лобовой,
И рассказал, что есть море, а в нём волнорезы...
Запах травы описал, васильковую дрожь,
Пел мне чудесные песни под нежные звуки.
И рисовал заполярье и спелую рожь,
И целовал онемевшие тонкие руки...
 
Как же ты мог отключить кислородный поток –
Умер во сне мой певец, мой небесный красавец.
 
«Знаешь, возможно, что был я неправ или строг,
Будет уроком для глупых, как ты, своенравниц!
Он расшатал твою душу, любви научил,
Гибель посеял, тебя задурив словесами.
Вот потому-то его я нещадно убил.
Так что теперь мы привычно парсеками – сами.»
---
 
Спит Ацинтука-Мукаба безжизненным сном,
В чёрном просторе небесном плывут невесомо
 
Двоё...
 
В ладони его – "изумрудистый" том:
«Сборник осенний...» какого-то дальнего года.
 

Проголосовали