***
Н.
Ну, здравствуй, вот и я. За три десятилетья –
впервые. Двор, изба, крылечко, сени, дверь,
и комнатка. Вхожу. И что мне делать с этим?
Я в центре детской мнусь. Печаль мою не мерь.
Здесь твой мемориал. На полках книжки-сказки.
Кроватка у окна, и школьный уголок,
и пол в половичках, и на обоях клякса,
и фото на столе стоит, как эпилог.
Ровесница, сестра, я думал, будет страшно,
зайти в “молебный” дом, смотреть в твои глаза…
В присутствии тебя не вымолвить: “Наташа…”,
но, тридцать лет прождав, обрушится слеза.
Касаемо меня? Я знаю, ты б смеялась,
узнай, что я на вид, такой же, в общем, шкет,
что жизнь дарила шанс, и мне досталось малость,
что я пишу стишки, в свои “под сорокет”.
Мне скоро уезжать маршрутом с пересадкой.
Прости, не погостил, и ночевать не стал.
Я тётке денег дал, вручил кулёк со сладким.
В субботу принесёт, положит у креста…
Вернусь к своим делам с пустячностью наверший.
Забудусь, заблужусь в пустотах новых лет,
а в комнате твоей ложится пыль на вещи,
а в комнате твоей легко оставить след.
