Никогда этот город не смоет налета фальши, Антрацитовой пылью осевшей по краю крыш. Разве мы не могли бы послать это всё подальш...

Никогда этот город не смоет налета фальши,

Антрацитовой пылью осевшей по краю крыш.

Разве мы не могли бы послать это всё подальше

И придумать другой пейзаж - в облаках тончайших,

С легкой свежестью бриза, скольжением водных лыж?

У меня завалялись краски, дерзай, малыш!

 

Йодом пахнет мечта, горькой солью и белой пеной,

Молодым озорством бирюзовых прохладных волн.

На кусочке холста синей точкой в большой вселенной

Есть теперь этот мир, где волшебно поют сирены,

Провожая в далекий порт одинокий челн.

Осторожно, малыш, лишний штрих - и он обречён!

 

Желтый глаз маяка за волной наблюдает зорко,

Акварельный закат чуть покат и по-детски рыж...

Льётся ром и пока в чёрной трубке дымит махорка,

Утлый чёлн проскользнёт серебристой плотвичкой ходко

Исключительно дабы не уронить престиж -

Сто чертей, мой малыш, он божественен и бесстыж!

 

Третий час капитан со штормами воюет кистью,

Амарантовым солнцем окрасив девятый вал.

Может плаванье это откроет немало истин,

Окунет в приключенья с закваской Агаты Кристи...

Разве этой картиной ты всё, что хотел, сказал?

Если всё, мой малыш, отпусти, наконец, штурвал.