Апостроф
Прилив вымывал под стопою песчинки
и шлёпал волною нагих мальчуганов.
Закатное море, как будто в морщинках,
из красного кружева бризом соткано.
А я наблюдал, как юность и старость
делил горизонт непрерывной чертою.
И только один-одинёшенек парус
среди многоточия плыл запятою.
И мне непременно хотелось продолжить
ударной строкою задумку природы.
Но дёрнуло молнией, будто за вожжи,
и тотчас взбесились спокойные воды.
Я понял, что сплю и что я – тот апостроф,
что буря в пучину вдали забирала.
Холодное дно – моя мятая простынь,
а синее небо – моё одеяло…
