Мокрое дело
У Леши капало с конца
двухтысячного года.
В квартире сырость, мокрица.
Разлив водопровода.
Сантехник месяц не идет,
растут грибы в квартире.
Дразня, журчит водопровод
в пустующем сортире.
Кувшинки белые цветут,
стрекозы пролетают
и рыбки семечки грызут,
в глубинах обитая.
Живет Алеша на шкафу
(с большою бородою).
Уже неделю плюс два дня
он обделен едою.
Он голодует ни за что:
ни за разоруженье,
ни за решительный бойкот
расистского движенья.
Ни за принятье жестких мер,
ни за отмен смягченных,
ни за свободу на земле
всех политзаключенных.
Он голодует от того,
что шкаф стоит не в кухне,
а в спальне нечего поесть
и с голоду он пухнет.
Уж рыбы выросли давно
большие как акулы.
Шкаф не торопится на дно.
Акулы сжали скулы.
Шкаф оторвался от мели
Тяжеловесной баржей
и с ним поплыл на край земли
весь дом многоэтажный,
а с ним несчастные жильцы,
взбираясь на комоды.
Конец, казалось бы .Концы,
как говорится, в воду!
А шкаф похожий на скалу,
скала на бригантину,
а на борту ее Колумб-
Алеша - сиротина.
Плывет он день ,плывет он два,
Америки не видно.
Алеша жив едва-едва
ведь умереть обидно.
И крикнуть некому: "Земля!"
Кругом немые рыбы.
А вы на трубах кораБля
Ноктюрн сыграть смогли бы?
Куда ж ведет его Гольфстрим?
Вы спросите у бога.
Да уж понятно, что не в Рим
поскольку не дорога.
Куда же Леша приплывет
по той простой причине,
что год сантехник не идет
и труб подлец не чинит.
