Слушай, старый, мы с тобой сто лет знакомы...
***
Слушай, старый, мы с тобой сто лет знакомы.
Ты прости, тебе сегодня будет больно.
Я ведь тоже с воем выходил из комы
и ночами все бежал по полю боя.
Мы босыми шли по бритвенному краю,
с наших крыльев перья клочьями летели.
Мы не в покер — мы надежду проиграли
и годами отыграться не хотели.
В пьяных драках мы сердцами отвердели,
по чужим домам любовь пустили прахом.
Наши ангелы от горя поседели,
от бессилья онемели и от страха...
Помнишь, вместе мы стояли на изломе.
Ты кричал тогда, тряся меня за плечи:
"Я ведь тоже с воем выходил из комы!
Мы не сдохли! Соберись! Еще не вечер..."
...Пыльный август. Захолустный городишко.
Полдень. Марево над набережной душной.
Дверь в костел. С глазами взрослыми мальчишка:
"Храм закрыт. Но я впущу вас. Вам же нужно..."
Оплывал алтарь в безлюдной полумрети,
отражал игру свечей витражный росплеск...
На коленях в голос я просил о смерти.
И в углу навзрыд заплакал мальчик взрослый...
Мы тот день потом из памяти прогнали
и церквям не раз показывали спины —
потому что слишком много обещали,
а исполнили от силы половину.
Ты и в этой половине не подельник...
Инквизитор — не мое. Беседуй с Богом.
Только, знаешь... В наших судьбах нераздельных
не пиши один кривого эпилога.
Сколько зим сверканье звезд тебе не в радость?
Сколько весен ты все так же злой и пьяный?
Мы по жизни, как и прежде, ходим рядом,
но по-разному зализываем раны.
Все испрошено. Ответы не искомы.
Рваных в памяти нарублено засечек...
Я когда-то с воем выбрался из комы,
потому что кто-то тряс меня за плечи...
