МОЯ ЖИЗНЬ.
Я наелся столичной отравы.
Вдаль уйду, и за старой Москвой
Постелю себе скошенной травы,
И накроюсь опавшей листвой.
И услышу неспешный и полный
Дальней церкви живой благовест,
То изменчивый, будто бы волны,
То незыблемый, будто бы крест.
Я душою тревогу отброшу,
Влившись сердцем в размеренный звон,
И приму покаянною ношей,
Наш святой колокольный трезвон.
Призовёт он земное творенье,
Под покров переливчатый свой,
Вознеся надо мною решенье:
Здесь мой род, моя жизнь и покой.
