Ле­то пах­нет про­гор­клой мя­тою, та­баком и го­рячим ко­фе.

По­лыха­ет ог­нем, прок­ля­тое, и пус­ка­ет по ве­нам мор­фий.

Ле­то ле­зет в ок­но нез­ря­чее и цве­тами гла­за мо­золит…

Я за ним, буд­то кот бро­дячий, за­бываю о ста­рой бо­ли.

 

За­бываю о ро­де, име­ни, что еще тре­пыха­юсь дер­зко,

Что на горь­кое ко­фе вы­менял я лю­бовь твою и под­дер­жку…

За­быва­юсь, зак­рывшись наг­лу­хо, чтоб не слы­шать ве­селый го­мон…

Пусть жа­ра об­ра­тит­ся за­сухой и ис­су­шит ме­ня, сле­пого!

 

Я и так пуст давно и вы­вер­нут, как кар­ман пид­жа­ка ды­рявый. Еще тол­ком по­ка не вы­ныр­нул, а опять в су­ете те­ря­юсь:

Ле­то ды­шит, жи­вет, бес­ну­ет­ся и зо­вет за со­бой под ве­чер, Но на шум­ных и яр­ких ули­цах ни те­бя, ни се­бя не встре­чу.

 

Бу­ду дол­го бро­дить, не­най­ден­ный, и вды­хать си­гарет­ный воз­дух.

По­теря­юсь в дво­рах ок­ра­ин­ных, чтоб по­нять: уже поз­дно, поз­дно!

И не вый­ду. К че­му ски­тания? Здесь мой бред и хо­лод­ный ко­фе,

И се­бе са­мому приз­на­ние: бес­по­лезен прок­ля­тый мор­фий.