МОЯ ГОЛУБКА
МОЯ ГОЛУБКА
Голубь. Аль Голубка!
Тебе пою я песню.
Про Любовь прелестную!
Совсем небесную.
Такую,
пока, как в клятвах говорится,
смерть не разлучит.
Святую.
В моей часовне часом пребывая,
довелось мне любоваться тем,
как вы голубитесь. Как любитесь.
Голубушка так славно, головушку свою склоняя,
воркует Голубю. А, может, Голубок
Голубушке своей, и так и эдак угодить желая,
ножкой шаркает и крылышками машет.
Точно ангелочек.
И даже если мне мешая
мою часовню древнюю в порядке содержать, —
Ох, сколько раз мне приходилось вас гонять! —
рука моя не поднялась бы разлучить,
как на охоте, в голубей стреляя. —
Какая дичь! —
И вот однажды, зайдя в часовню, вмиг я замечаю,
что вы сидите низко, совсем на алтаре.
И как потом один из вас никак взлететь не может,
как раньше к куполу, чтоб мирно ворковать.
Лишь за Голубушкой своей вскарабкался,
положим, Голубок чуток повыше.
В проём витральный. —
Кто есть кто, ну как вас распознать? —
Я тут как тут. Решаю испугнуть.
А он отныне ничего уж не боится.
Но не дышит.
Дыхание спёрло оттого,
что лапками отрадно цепляется за камни. —
Больше нету силы у него.
Мог бы сделать последний вздох
и вот так с вершины витрального проёма воспарить,
так сказать, в последний путь. Летальный.
Я думаю: Ну, наконец-то. Вот и всё!
Прицеливаюсь.
И в тот же миг рука моя одёрнулась назад:
Ведь как же так? Так просто мне лишить Голубку счастья?
Это их обитель. Хочу я не хочу,
здесь вместе провели они весну,
а с ней и лето. Уже, смотри, и осень.
Улетали за версту, но возвращались
так полюбовно, что, смотря на них,
душа моя от страстей людских и светских
всё непреклонно снова возрождалась.
Но вот однажды захожу, и —
тихо.
Пусто.
Зыбко.
А внизу на алтаре —
лучом озарена,
и крест настенный отражён на грудке —
лежит бездыханно
во всей красе
совсем одна
без Голубка
моя Голубка.
© А.Ш.
16.12.2016
