Старею, брат
Старею, брат, а это - ох непросто,
Давно остепенился бы, да вот
Романтика проклятых девяностых,
Душе никак покоя не дает.
На ней и так - заплата на заплате...
И часто в лабиринте серых дней,
Она, как наркоман, здоровьем платит,
Вдыхая пепел юности моей.
С него штормит, но все одно - обманет,
Хмельные зори старого двора
Исчезнут... и запрячутся в тумане
Осколки вдрызг убитого вчера.
А те барыги сумрачного царства,
Что двадцать лет назад, впуская в мир,
Плескали мне в стакан вино бунтарства,
Нальют кряхтящей старости кефир.
