Моим молчаливым читателям посвящается...


«Неуловимый Джо» —  он тем неуловим,
что, собственно, его никто не ловит...
Свободой водопадов и лавин
скачу, как на мустанге, я на слове.

И что хочу, я то и ворочу — 
воистину своя рука —  владыка;
и некому мне вставить в строку лыко,
коль в пустоту свой бисер я мечу...

Моих стишков сомнительный успех
сродни, пожалуй, постоянной Планка — 
не стоит, право, повышать мне планку:
напяль на голову цилиндр иль ушанку,
хоть вывернись, дав дуба, наизнанку — 
никто не клюнет на фальшивую приманку —
я одинок, как первородный грех.

Хотел я лиру посвятить народу —
увы, по-прежнему безмолвствует народ —
молчит он рыбой мерзлою об лёд,
молчит, воды набравши в рот,
молчит, как в засуху, холеру, недород,
молчит, как птица, что подбита влёт,
молчит, как труп, что сраму не имёт,
молчит, как звезды, месяц, небосвод,
молчит, как будто нем отроду,
молчит, как сфинкс, не глядя на погоду,

на курс валют, на индекс Доу Джонса —
за целый день —  ни одного респонса.
Мне нужен инвеститор, иже спонсор,
чтобы скупать народа голоса — 
рецензии, как Божия роса:
есть предложение, увы —  но нету спроса.

В Нью-Йорке снова падает NASDAQ,
трепещут биржевые воротилы,
по Брянщине гуляют Чикатилы — 
но мой читатель —  явно не простак:
он отзыв не напишет просто так —
он хочет, чтоб за душу зацепило,
чтоб бедное сердечко защемило —
тогда, быть может, бросит свой пятак...

Молчанье золото, а слово —  серебро.
Рецензии —  народное добро,
что разбазаривать его на неофита?
Уж лучше денежки вложить в систему ПРО,
или в какой-нибудь СибНефть или ГазПром,
иль в производство статуэток из нефрита...

Э п и л о г

Техас... Долина Бледных Лун.
Лишь прерии вокруг. Открыт салун.
А в нем сидят бывалые ковбои —
гутарят по-английски меж собою.

И вдруг в салун врывается пижон —
он с ног до головы вооружен:
безродный гад, он как космополит,
из кольта наугад вокруг палит.
Затем, хлебнув тройной бурбон,
через окно выпрыгивает вон...

Произошедшим сильно поражен,
ковбой ковбоя спрашивает:  «Сэр!
Не знаете ли вы, кто сей мамзер?
Не скажите ли мне, кто сей пижон?»
«О, это был – Неуловимый Джо!»
«Позвольте мне еще вопрос задать –
Уже ль никак его нельзя поймать?»
Седой ковбой ответил, сдвинув брови:
«Поймать-то можно… Да никто не ловит…»
«Не ловят? Почему? Скажите, ну же!»
«Да потому... кому он на*** нужен?»

«Неуловимый Джо» —  он тем неуловим,
что, собственно, его никто не ловит...
Свободой водопадов и лавин
скачу, как на мустанге, я на слове…