Собирать гербарий на каникулах задают в школе не ученикам, а взрослым. Я собирал свой с родителями, потом несколько со своими детьми, а теперь очередной гербарий с внучкой. И, надеюсь, что этот не последний.

 

- Это липа, жаль отцвела... Очень душистые цветы. И лечебные.

 

Внучка Анастасия добросовестно и аккуратно складывает листочки в своё лукошко.

 

- Деда, а это рябина?

 

- Нет, Настюша, это куст жёлтой акации. Хотя некоторое сходство у листьев есть.

 

- Да, я вспомнила: здесь «свистульки» растут.- Смело сорвав с колючих веток стручок, девочка уже весело насвистывала.- А на рябине ягоды красные, но горькие...

 

- Чуть мороз прихватит, и будут слаще.

 

- А вот красавица-берёза!- Настенька обняла белоствольную красавицу, растущую на краю оврага.- Деда, а о берёзке ты что мне расскажешь?

 

Я присел на пенёк, который как специально приготовила природа для этого случая, закурил...

 

- Слушай, моя маленькая, сказку...

 

* * *

 

Когда-то, очень давно, порывистый осенний ветер принёс на крутой обрыв оврага семя-«вертолётик». Он кружился, вертелся. Вот-вот и рухнет с обрыва на дно тёмного холодного оврага! А потоки сырого воздуха закручивали его всё выше, а то вдруг бросали вниз, заставляя не только вертеться, но и кувыркаться. Ещё миг! Ещё порыв холодного ветра, и всё: в тьму пропасти!

 

Однако, зацепившись лепестком за высокую высохшую траву, кленовое семя опустилось и затерялось в погибающей растительности. Старая трава спасла кленовый «вертолётик» от, казалось, неминуемой гибели.

 

А ветер? Нет, он не улетел. Ветерок стал тише и ласковее. Может быть причиной этому стало вышедшее из-за туч на несколько минут ласковое солнышко? Да, нет! Его внимание привлекла молодая берёзка, которая только в это лето стала взрослеть: ствол побелел, ветви разрослись, расплелись, как косы на лесной красавице. Ветерок играл поникшими молодыми побегами, пробегал по верхушке стройной красавицы, а, расшалившись, закручивал тонки ветки, срывая с них золотые листочки.

 

Берёзке это тоже нравилось. «Ишь, ты, какой хулиган! Ветерок, ты играешь только со мной.»

Ей было невдомёк, что ветреный характер ухажёра унесёт его прочь к другим деревьям, к тучам, к волнам...

 

Наступила весна. Проснулась зелёная природа. Из кленового семени взошёл росток. К осени он стал уже невысоким, но стройным прутиком. Через несколько вёсен из прутика возросло уже настоящее дерево, а ещё через пару лет бывший беспомощный «вертолётик» чудесно превратился в молодой клён с сильными ветвями, с резными узорными листьями.

 

Листочки кленовые шелестели, шептали, а ветки невольно тянулись к нежно-зелёным берёзовым побегам. Берёзка не уклонялась от ласки: постепенно ветви переплелись, и уже трудно было разобрать, где чей листок.

 

И вот опять осень. Золотые берёзовые листочки перемешались с алыми кленовыми, рисуя неповторимый прекрасный лесной узор.

 

Шаловливый осенний ветерок с возрастом тоже окреп, вырос в колючего, беспощадного бойца. А временами он и вовсе превращался в ураган!

 

По привычке ветер качнул верхушку красавицы-берёзки, облетел вокруг белоснежного ствола... Но вдруг уткнулся в сплетённые ветви. «Как?! Кто посмел взять за руку мою берёзку?!»

 

Ветер взмыл в небеса, затянутые серыми студёными тучами, и обрушился всей своей мощью на влюблённый клён. Сильные ветви сопротивлялись, пытаясь прикрыть любимую берёзоньку, лишь резные красные листья, словно кровь, багровой тучей слетели с обрыва в овраг. Голые руки-ветви всё равно тянулись к возлюбленной, с которой тоже слетели золотые украшения. Однако берёзка, смущаясь, опустила свои тонкие побеги, уклоняясь от объятий клёна.

 

Ураган бушевал, рвал, крутил, свистел и рычал. Хрустнула одна ветка, другая, полетели наземь кленовые сучья. Но клён всё же стоял, склоняя свою голову к березке.

 

Весной клён вновь зазеленел, осенние раны скрылись за свежими побегами, которые опять тянулись к любимой соседке.

 

Но ветер не забыл, что он не смог победить своего соперника. И, когда, казалось, что всё плохое прошло, кануло безвозвратно, ураган из далёких краёв пригнал свою подругу — злую грозовую тучу. Та не хотела повиноваться: грохотала, сверкала молниями. Ветер завывал, закручивал, рвал воздух, подгоняя тучу и направляя её к краю оврага. Тогда она огрызнулась огромной молнией, зажгла верхушку дерева. Такой удар не смог выдержать даже сильный клён: рухнул ствол, загорелись сразу все ветви. Однако, даже погибая, клён вспоминал свою любимую и радовался, что гроза её не повредила.

 

Чёрная грозовая туча ушла. Засверкало солнышко, зачирикали птицы. Ветерок поиграл с ветками берёзы, как бы проверяя: не обожглась ли она? Да и улетел играть с волнами на море, шелестеть колосьями в поле, гонять пыль по деревенским улицам...

 

А от клёна остался вот этот пень.

 

* * *

 

- Эх, дедуля! Горазд ты сочинять. Я знаю эту песню:

«Белая берёза, я тебя люблю,

Протяни мне ветку тонкую свою...»

 

Настюшенька закружилась вокруг белоствольной красавицы.

 

«Да,- задумался я, - новое поколение... Это мы до старости в сказки верим, или хотим в них верить. А теперешнюю молодёжь сказкой не проймёшь».

 

- Дедуля, смотри! Клён не умер! Он жив! Жив!

 

От пня тянулся к солнцу или, быть может, к берёзке тонкий росток с тремя резными листочками...

 

«Да, нет! Верят они в сказки, как и мы. Хотят верить! Наверное мы сами виноваты: редко сказки детям рассказываем».