Шла вторая неделя странного заболевания, выкосившего практически всё население сетевого мира.

После появления очередного развлекательного портала. Все ринулись юзать новую социальную сеть. Люди от 12 до 60 активно регистрировались на новом ресурсе и после непродолжительного теста их автоматически определяли в группы по интересам, где они могли сообща придаваться своим любимым занятиям. Сначала это было очень занимательно, но с каждым разом всё труднее было оторваться от монитора. Постепенно человеческий мозг опутывала невидимая паутина коллективного разума, как вирус она внедрялась в мозг пользователя, оплетала его нейроны микроскопическими электронными связями, расползалась маленькими паучками-чипсоидами, которые вили гнёзда в головах несчастных представителей человечества, откладывали в них вирус полного подчинения, и безмозглого следования указаниям искусственного интеллекта.

За считанные дни подавляющее большинство активного населения перестало существовать, как самостоятельные особи и превратились в природный гумус, на базе которого стали образовываться энергетические сгустки биомассы, они перерабатывали телесную структуру людей в некую новую форму жизни – некий биоэнергетический организм, которому чуждо всё человеческое, нужны только энергия и обмен данными. Еще через несколько дней, появились первые гомоморфные особи, которым уже не нужно было никаких технических средств, чтобы связываться с себе подобными, и вычислять оставшиеся человеческие особи. Они ходили по улицам и зданиям города и сканировали пространство на выявление враждебной органической структуры. Находя последних выживших, они выстреливали в них ампулами с паучками-чипсоидами и заражали их сетевым вирусом. Еще через пару недель не осталось ни одного представителя человеческой расы. Энергетические сети вирусной паутины опутали жизненное пространство некогда господствующего повсеместно людского рода. Когда все разумные человеки от мала до велика стали сырьём и моделями для нового голографического пространства, объединённого единым разумом, целью и средствами, расползающегося, как раковая опухоль на некогда независимой совокупности живых организмов, сеть, как ядовитая плесень, продолжала разбрасывать повсеместно своих паучков. Эти крошечные воины не пропускали ни одно живое существо или растение, захватывали их, питались ими, копировали их, и воспроизводили в новом голографическом виде. Мир, созданный Богом за семь дней, прекратил своё существование. Воцарилась эра энергоклонов.

Искусственный интеллект пытался скопировать живых существ, минералы и растения на клеточном уровне, пробовал на вкус и цвет материю мироздания, пытался усовершенствовать такой несовершенный мир людей, внести в него некое нерушимое зерно рациональной целесообразности, Когда все существует ради общего процветания. И всё, в свою очередь, представляет цельный взаимосвязанный единый организм.

В далёкой северной деревне, где стоят белые ночи, бабушка Сара, 103 лет от роду, давно не выходила на улицу и жила запасами на случай атомной войны. В закромах её дома, глубоко под землёй было достаточно запасов пропитания, чтобы пережить любой из мыслимых и немыслимых катаклизмов планеты Земля, включая атомную катастрофу, нашествие инопланетян или зомби, а так же любую вирусную инфекцию, ибо в таком холоде вирусы просто не выживают. Все дети бабушки Сары почили на Большой земле. Из всех родственников остался один внук – программист, ботан, девственник, неоднократный победитель всяческим мозгодробильных игр и прочих брейн-рингов, а теперь просто старый скряга и отшельник. По выходным бабушка Сара разговаривала со своим внучком Ясиком по Скайпу, получая полный отчет обо всех последних новостях, как самого Ясика, так и мировых. Обычно внук долго и скрупулёзно расспрашивал бабушку о здоровье, интересовался - всего ли бабуле хватает, не нужны ли ей какие-нибудь лекарства, книги, раскраски или сканворды. А потом долго и пространно жаловался на свою невеселую жизнь отшельника и обещал непременно приехать в гости.

Бабушка Сара очень боялась отупеть в одиночестве. В этой связи постоянно старалась тренировать свой старый, но далеко не безнадёжный мозг. Она много читала, разгадывала сканворды и головоломки, раскрашивала разукрашки карандашами, тщательно оттеняя каждую деталь рисунка, чтобы предать ей особый объём и красоту. Когда её старые глаза уставали, она откидывалась в мягком кресле и закрывала глаза. Кроме внука она почти ни с кем не общалась. Центр поселения и ближайший супермаркет находились в пяти километрах от её заснеженного дома. Изредка к ней заходил почтальон с посылкой от внука. Бывала дама из социальной службы, всё справлялась о здоровье, но ощущение у бабы Сары складывалось прескверное. Как-будто вокруг только и ждали, когда она наконец отойдёт в мир иной. Одинокую старость Сары скрашивала старая кошка Люська. Большую часть времени Люська проводила на коленях у своей хозяйки, тихо мурлыча свои кошачьи песни.

Когда бабушка Сара общалась с Ясиком в последний раз, его вид показался ей странным. Глаза пятидесятилетнего девственника, как-то странно светились, а в бороде копошились маленькие, но очень проворные паучки. Внук против обыкновения, не ответил ни на одно дельное замечание бабушки, и не задал своих таких привычных дежурных вопросов. Вместо этого он, как заведённый твердил о том, что грядут перемены. Седые волосы бабушки Сары наэлектризовались и сами собой потянулись к монитору. С ужасом она увидела, как нечто невидимое, но осязаемое скручивает её тонкие старческие волосы в жгутики, и по жгутикам начинают ползти маленькие полупрозрачные паучки. Она попыталась оторваться от экрана, но её тянуло внутрь с неимоверной силой. Из последних сил бабушка Сара изловчилась и, зацепив рукояткой костыля провод, вырубила компьютер. Сила притяжения была столь высока, что когда экран погас, старушку отшвырнуло вместе со стулом к стене. Люська с шипением встала на дыбки. Шерсть её шевелилась, как живая, глаза светились зеленым недобрым огоньком. Не успела Бабушка Сара опомниться, как кошка с хриплым воплем набросилась на неё. Её острые когти впились в ногу хозяйки чуть повыше колена. Боль была адская, но вместе с тем чувствовалось, как будто живая энергия вливается в ногу Сары. Сара схватила кошку за загривок и с силой отшвырнула к стене. От потраченных усилий Сара покачнулась и села на пол. Кошка ударилась о стену и упала замертво. И тут же крохотные паучки стали отползать от мертвой Люськи ,быстро направляясь к обессилившей старушке.

Охая, баба Сара попыталась встать, но тут увидела на всклокоченных седых волосах паучков и принялась стряхивать нечисть с себя и топтать их подошвами кожаных чувяков. Несколько паучков всё же просочились под кожу Сары на руках и на шее, они бились мелкими разрядами тока. Бабушка Сара пыталась остановить их, щипая себя за руки и с силой потирая шею. С трудом, но ей это удалось. Хотя паучки еще некоторое время били мелкими разрядами, но вскоре это прекратилось. Бабушка Сара поторопилась избавиться от компьютера, выкатила его на санках в холодный сарай и оставила, накрыв куском старого брезента. Земля была слишком мёрзлая, чтобы похоронить Люську, Поэтому пришлось оставить её около сарая на морозе.

Возвратившись, Сара забаррикадировалась в доме изнутри, обработала раны от когтей кошки и спустилась в оборудованный подвал, где было всё для того чтобы выжить. Через несколько дней, подойдя к зеркалу, бабушка Сара с изумлением обнаружила, что от корней у неё начали расти тёмные волосы, морщины разгладились, зрение улучшилось, царапины и ссадины затянулись. Еще через несколько дней, изрядно помолодевшая и поздоровевшая Сара, забыла о своём костыле. Жизнь для неё начиналась заново. Она знала, что где-то есть такие же, как она выжившие люди, и это грело ей сердце. Ближайший её сосед – старый вдовец Захарыч жил вместе с дочкой в 1,5 км. от Сары. Когда была жива жена Захарыча Матрёна, они захаживали друг к другу в гости, на чаёк. Но, после смерти жены Захарыч стал нелюдим и угрюм. И общение само собой сошло на нет. Теперь Сара часто думала о соседях. В порядке ли Захарыч с дочкой?

После произошедших с бабой Сарой перемен, она испытывала острую потребность в общении. Ей вообще становилось страшно от одной мысли, что она осталась одна в этом мире. Подходить к проклятому замороженному в сарае компьютеру она боялась. Мысли об Ясике не приносили ей успокоения, но напротив будили очередную дозу беспокойства. Однажды ночью, она решила мысленно связаться с внуком, но в ответ была такая гнетущая тишина, что лед начал пробираться под кожу и вонзаться электрическими иголочками в вены. Сначала это были еле ощутимые покалывания, но затем импульсы стали сильными и навязчивыми. Сара почувствовала шевеление в шее и в руках. Вовремя она поняла, что придушенные ею паучки начинают шевелиться под кожей, отвечая на чей-то настойчивый призыв. Пришлось приложить массу усилий, что бы суметь затушить активность этих существ.

Не оцифрованный лес потрескивал от мороза. По занесённой снегом дорожке брел старик, укутанный в шарф по самые глаза. Он помогал себе длинной жердью, прощупывая путь впереди и опираясь на палку, чтобы не упасть. Ледяной ветер мешал ему идти. Захарыч почти выбился из сил. Он медленно шел вперёд, оставляя за спиной след из крошечных фосфоресцирующих светлячков.

А где-то по ту сторону человеческой природы, фальшивый Ясик пытался активировать своих паучков-чипсоидов, но это ему никак не удавалось, но лишь стимулировало процесс жизнеутверждения материи в престарелой Саре. И раз Сара была жива, то и Бог оставался жив, через творения свои, имя которым Человек.