Не Хозяйка Медной Горы
Каждый художник знает,
Что всякий цвет меняет тон, глубину и оттенки
Рядом с другими пигментами,
Теми, что окружают, прячут его, оттесняют
Или, напротив, выплескивают.
Прорезь кобальтовая в тучах февральских,
Трещина в серого неба бетоне
И на контрасте, да с солнечным зайчиком,
Лазурью казалась почти осветлённой.
И приукрасила соль придорожная в камни уральские.
Хозяйкой иду по ним, туфли не жалуя.
Вот цаворит, лунный камень, опал в воде талой,
Александрит из зелёного в красный, сверкнул — и
пропал он.
Лишь на мгновение — узкая прорезь.
Силы графита сжимают полоску:
Не лазурит, не индиго, не кобальт —
Снова лишь серая низкая морось.
Да, не Хозяйка сегодня я Медной горы, рано ещё.
Как там? Двенадцать: и в тыкву — карета
Но грусти нет, от весенней поры —
Импульс, заряд, хоть и туфли обычною солью разъеты.
