"Фаэтон является родительским телом метеорного потока Геминиды... Это потенциально опасный астероид".

 

Но она этого не знала, росла на тенистой поляне под Копенгагеном вместе с другими деревьями. Датская ель была единственной среди них, поэтому обособлялась, редко вступала в разговоры, больше слушала. С появлением ветерка деревья начинали оживленно беседовать, шуршать о пустых развлечениях, скрипеть о бытовом. Это давно наскучило ёлке. Иное дело - ветер с Балтики. Ель становилась внимательной, она одна различала шум ветвей с той стороны, где покоится Ганс Андерсен. Много интересного и необычного доносилось от тех дальних незнакомцев.

 

Ёлка тянулась к небу, свету и макушкой своей вознеслась над обитателями поляны, открывая новые красоты. Ночами огромное колесо Млечного Пути заводило свою карусель с семействами созвездий, с фейерверком падающих звёзд, с хороводом планет и лунным представлением. В этом слышалась музыка образов, смыслов, красок.

 

В одну ночь её неожиданно очаровал приближающийся невзрачный Фаэтон. Ёлке показалось, что в небесном просторе он живёт какой-то обособленной жизнью, как и она. Пыталась заговорить с ним, но похоже небесный странник не услышал. Однажды, от избытка чувств ель громко запела своему астероиду. Из тёмной глубины вынырнули две падающие звезды. Едва сдерживая слезы, она поверила, что её мечта оказаться рядом с ним реальна. Внизу кто-то иронично прошуршал: "смотри, она загадывает желание". Смущенная ель продолжала тихо восторгаться небом...

 

Фаэтон долго не появлялся, а в декабре приветствовал землян звёздным дождиком. Ёлка с волнением смотрела на эти светящиеся брызги, как читают нежное послание... Одна из капель, вспыхнув ярче остальных, оторвалась от небесного колеса и устремилась вниз на поляну, прямо на макушку ели. Метеорит с треском обломал несколько веток. Ель этого не заметила, она изумлённо смотрела вниз. В ямке у ствола лежал горячий небесный подарок!... Восторг сменила боль. Опаленные ветки дымились, торчащие из земли корни охватило жаром, ствол и нижние кроны воспламенились. Но даже сейчас она продолжала верить, что это лишь красивое световое представление. Боль становилась всё острее, пока добрые чувства окончательно не покинули датскую ель. Она пыталась услышать музыку утешения в небесах, но это была уже не она, а её голый обгоревший ствол.