— Если судьба напишет нашу историю, то за её постановку не возьмётся ни один режиссёр. Из-за банальной прозаичности пьеса обречена на провал. И даже ваша гениальная игра не спасёт, мэтр, труппу забросают гнилыми помидорами! – без тени улыбки сказала Эллен.

— Мы перешли на «вы»? – раздражённо начал Юбер. – Странно слышать подобное от личного гримёра! Стоит выйти на улицу, как меня тут же обступают ради автографа, а ты мне в лицо такое?!

— Хочешь, отведу туда, где общаются жестами, как в театре пантомимы? – воодушевилась она.

Юбер иронично улыбнулся:

— У тебя волшебные руки. Но, боюсь, холод циничного короля, в которого ты меня превращаешь каждый вечер перед спектаклем, стал панацеей от бушующей кругом войны. Я не верю в рай, он мнимый, Эллен, как и чудеса в Рождество…

Она, наблюдая за фейерверком, устроенным солнечными зайчиками на глади озера, медленно пошла по его краю. Юбер последовал за ней. Задумавшись, он не заметил, как озеро осталось далеко позади. Теперь кругом были ели, воздух источал терпкий аромат хвои. Он проворчал:

—Помнится, сценарий нашего воскресного променада составил я, но в тебе вдруг проснулся импровизатор?

Эллен кивнула:

— Непредсказуемый финал – залог того, что публика не покинет зал до конца пьесы. Как-то, будучи в чудесном настроении, королева Зима разрешила подданным-снежинкам в течение шестидесяти минут поступать – как заблагорассудится, и никаких наказаний. Однако Зима пригрозила, что будет безжалостна к тем, кто явится в снежный дворец позже назначенного срока. Подаренный час истёк, снежинки заняли свои места возле трона, образуя круг. Но кольцо не сомкнулось из-за одного пустующего места. Зима приказала схватить беглянку и отдать на забаву Весне. Одна из снежинок услужливо произнесла: «Моя королева, не стоит волноваться. Та неблагодарная намеренно полетела в человеческие руки. Ей захотелось разбавить собой солёный вкус слёз в ладонях безутешного от потери любимой юноши, чтобы тот сумел на мгновение забыться, ощутив на губах приятный поцелуй сострадающего сердца». – Приблизившись, она взяла руку Юбера в свои ладони. – Мне совсем не холодно, а у тебя дрожат пальцы. Позволь стать твоим теплом.

Юбер удивился:

— Ветер затих.

Эллен заговорщицки оглянула ели:

— Не переживайте, мэтр! Судьба в ярости – гримёр изменила печальный финал пьесы, вот зрители и застыли от счастья. А счастье любит тишину…