Глория
В миру
он был чемодан без ручки,
тёртый рубаха-парень.
Ворча, съездит в офис,
поддержит и смех, и драку.
Вечерами,
спрятавшись в раковине квартиры,
он ловил волны из космоса,
звал жену Глашу Глорией
и думал мысли,
неслышные прочим смертным.
Когда кресла скрывались под слоем бумаг,
а в недрах дивана в тепле прорастало шило,
он шёл изгонять демонов беспокойства
при помощи пентаграмм на сосудах,
скрывающих истину.
Бродил под алыми фонарями,
а потом возвращался —
голодный,
смурной,
косматый как йети,
прячущий в дужках очков
тени вины и мутное облегчение,
что можно дышать как раньше:
не думая о бесах и небесах,
не заботясь, хватает ли воздуха.
Был вечер, и было утро — день первый.
Глаша радовалась,
но знала, что скоро шабат.
