Принц стоял на незримой сцене театра «Вечность». Близился финал. Все актёры, отыграв заученные наизусть роли, отдыхали, чтобы затем вновь в точности повторить предписанное. Творец был строгим режиссёром, наказывал даже за намёк на импровизацию, а принц, будучи его наследником, служил примером для подражания. Осталось под победоносный марш, окинув землю презрительным взором, устремиться ввысь, где никто не ведал людской алчности и зависти.

Однако сегодня принцу непривычным казалось всё: и земля, охваченная смогом зла, и полный блаженства небесный дом. А с начала последнего акта он стал путать реплики. Вдруг принц замолчал. Ангелы-зрители застыли. И в миг, когда принц собрался взмыть над холодными огнями мегаполиса, пронзительный звук трубы из зала приковал его к сцене. Оркестр умолк, дирижёр замер с палочкой в руке, принц глазами среди публики отыскал ангела, непонятно откуда доставшего трубу. Он мучительно старался вспомнить, у кого ещё встречал выразительные глаза трубача. Он обернулся – облака превратились в конусообразные ракушки, закат зазвучал шумом морских волн. Принц вспомнил девчушку, сидящую на берегу, обхватив руками колени. Он не раз видел её, пролетая над морем. Девчушка приходила каждый день. Она не слушала людей, повторяющих, что её папа-рыбак утонул. Девчушка ждала папу, обещавшего ей вернуться и принести необычных ракушек для бус. Её глаза были точь-в-точь как у трубача. Принц, подмигнув трубачу, спрятал под плащом облака-ракушки и ринулся вниз, понимая, что Творец-отец не простит ему импровизации. Сильным дуновением ветер пытался помешать ему, но наследный принц, оседлав волну, спешил к малышке, чтобы стать простой причиной улыбки на её грустном личике…