За чертой
Бесхребетные сгустки ползут, натыкаясь на ноги,
обеззвученный сумрак вливается в чашу души,
в неликвидном остатке чудит очевидностью логик:
«Ты не умер, дружок, потому что –
по-прежнему жив».
Капли пота от тел, оцарапанных лапами страсти,
животворным бальзамом стекают на пролежни тьмы,
откровенные сцены безудержной похотью ластят,
завлекая нестойкое «я» – в сумасшедшее «мы».
Сквозь дрожащую твердь прорезаются пики деревьев,
подпирая горелое небо – геенновый щит,
перемятые тучи вмещают /адамово-евье/ –
натуральное средство
для полной расправки морщин.
На рекламном экране замедленно крутится запись
щекотливых моментов из жизни дешёвой пивной:
измождённые духи к развалинам ртов присосались,
а владельцы послушно –
ещё и ещё по одной…
Я бреду по развёрнутой серости чуждого края,
будто ложный отчёт о потраченной жизни несу,
налетающий ветер моё в неизбежность толкает,
может, в сторону бездны, но это…
а впрочем – не суть.
…..
Контур левой руки «протыкаю ногтями до раны»:
мне бы срочно вернуться – в груди задыхается свет…
Проломив тишину, проявляется спинка дивана,
отделяя щадящее «да»… от истошного «нет!».
