Паутина
Это Джейн.
Мэри Джейн.
У неё на лице выраже-
ние ужаса. Слов-
но бы слов нет – лишь звук…
Только пёстрый паук
аж до носа аж-
урным чулком на полком-
наты (в урне исход-
ный сюжет, что пожил
на редакторском остром
ноже). Да пылится в углу ноже-
точка. И точка. Теперь углу-
бимся в анамнез:
«Больная MJ
поступила в расстро-
енных чувствах. Раздво-
ена личность: как в сено,
как в сито просе-
яна (после Prosecco
особенно…). Брен-
на её оболочка комочком.
Но разум задет посильней:
у неё
наяву – не соврём! - на
синдроме отмены от-
менные галлюцинации.
Нации
нужен герой. А герою – не скроем –
тоскливо порой. И порой-
тесь в её голове: обе две –
Джейн и крошка Эм-Джей –
на своих виражах хороши».
Вороши. Потроши. Прикажи
этой рыжей заткнуться.
Чужие детишки – ну надо же! –
вытянут в жизни счастливый билет:
им на помощь приходит геройский Паук.
Наш с ним общий ребёнок не выживет.
Нет.
«Джейн, укольчик?..» – ук-
радкой припрячу тетрадку. Те-
бе микс из комиксов –
их под матрасом поряд-
ком: рядком на изряд-
но потёртых обложках
наши
шестидесятые…
семидесятые…
восьмидесятые…
девяностые…
А на сдачу в больничном
газетном киоске –
забытая Женщина-Кошка.
…Кош-
марно исколота эта рука.
С утра только Мэри.
К закату Эм-Джей.
Он Паук.
Я жена паука.
