Ворона
Командиру полка позвонили из высших инстанций,
Передали, мол, всё разрешилось, нет места досаде:
Из-за драки, понятно, со службой придётся расстаться
(Это ж надо – побить генерала!). Зато не посадят.
Он воскликнул в сердцах: «Тыловые продажные суки!
Мне осколок под вздох, а штабным ордена и медали!».
Но ему предложили забыть про былые заслуги
И молиться, чтоб делу дальнейшего хода не дали.
Телефон замолчал. Он хотел от такого несчастья
То ли полк по тревоге поднять, то ли просто напиться,
Но в итоге весь день прослонялся по воинской части,
Из дарёной «мелкашки» паля по испуганным птицам.
А когда меж казарм надоело болтаться без дела,
Он решил прогуляться неспешно по главной аллее,
Но застыл: перед ним на асфальте ворона сидела;
На бессильно обвисшем крыле капли крови алели.
Он стоял перед ней – всемогущий, опасный, огромный.
Он бы мог дострелить её, чтоб не страдала особо,
Но увидел себя в искалеченной этой вороне –
Не убитой ещё, но уже на полёт не способной.
И увечную птицу погладив по перьям атласным,
Запихнул под шинель и унёс в темноту за ворота…
Так они с той поры и живут: подполковник запаса
И ручная ворона по имени Первая рота.
