Висельник Ырка
Пареньку было двадцать, ей – на год поменьше.
Он влюбился впервые и стал сумасшедшим,
постоянно мечтая о ласках любовных...
Она же считала его недостойным
и встреч избегала.
Шли годы, но чувство не стало взаимным,
жить с этой болью невыносимо,
он понял, что просто закончились силы
и в петлю тоска его враз затащила
спасеньем от муки.
Зря он надеялся – буду свободным,
вмиг воспарю в синеву небосвода!
Нет! Станешь теперь ты потусторонним,
за кладбищем будешь как зверь похоронен
в глубокой канаве.
Она с ним проститься, увы, не хотела –
до боли чужой ей не было дела,
пташкой порхала веселой беспечной
и встретила принца, влюбилась, конечно,
взаимно.
Прошёл ровно год. Ночью тёмной кромешной
полз из канавы висельник грешный,
холм разгребая руками могильный,
ногти ломая, лез он наружу,
слева, где сердце, множилась стужа.
"Я вам устрою бал полуночный,
беды мои отольются вам кровью,
адские пытки я вам устрою!" –
Ырка ревел.
Мечется он без любви, без надежды,
гол как сокол – нет души под одеждой,
монстром кровавым явиться готов
висельник Ырка.
Волком озлобленным воет, беснуясь,
совы от ужаса в дуплах проснулись,
Сверкают в тумане глаза-фонари.
Путник! Увидишь такое – беги!
Будут потеряны голос и силы,
будь ты хоть умным, хоть шибко красивым,
сгинешь бесследно!
С принцем своим в поле вышла зазноба,
в небе луна одиноко зияла,
смерти навстречу двигались оба,
по сторонам иногда озираясь.
Близилась полночь.
Птицей огромной свалилось на плечи
страшное нечто холодное злое,
рвало на части девичье тело, билось в экстазе,
хрипело, стонало, кровь набирая в ладони,
громко орало:
– "Пью твою кровь, наслаждаюсь, владею
силой твоей, наполняюсь мечтами,
Глупо, наивно, доверчиво млею,
кажется мне, что любовь между нами
теплится искрой.
Сердце твоё пожираю – во мне ты, со мною,
пусть бездыханна, бледна, но желанна.
Помнишь ту осень, когда ты отвергла
чувства мои?"
Тьма беспросветная мир обуяла,
девушки мертвой ему было мало,
съел он и принца.
Монстр ненасытный...
Где над телами ревел он и плакал,
выросли яркие алые маки.
