Долгий воздух наития
НАИТИЕ
Пространство становится бездной
молчания жизни. Черства,
естественна, но затрапезна
летящая книзу листва.
Внутри предварительной стужи
едва различимы следы
далёкого солнца, натужны
свинцовые лики воды.
Мелькают десятки прожилок
в негромкой мелодии дня.
Её напеваю фальшиво —
безлюдье сбивает меня.
Наитие вторит погоде;
ему доверяю вполне,
поэтому я неугоден
глухой к небесам тишине.
ВОЗДУХ
Она была рождена,
чтобы стать самой заурядной
женой на свете,
поэтому так ужасно редко
скучает по утрам,
когда просыпается и понимает,
что в постели не она — жена,
что не ей хлопотать по хозяйству — жене,
что когда муж вернётся с работы,
он поцелует не её губы —
воздух возле щеки жены.
ДОЛГО
Маленький город чурается правды,
неотличимой от позавчера,
где атрибутам извечности кратны
окна и лавочки по вечерам.
В призрачном зеркале памяти видя,
как отражения странствий легки,
ради карьеры приехавший витязь
старится в хижине возле реки.
Сплетни от скуки рождаются просто,
долго живут, помещаются в клеть;
будущее, угловатый подросток,
слушая их, начинает взрослеть.
Долго смеркается; парковой роще
кажется — стали ветвиться столбы.
Существовать безболезненно проще
в качестве части незримой толпы.
