и это, возможно, тот самый верлибр с вибрацией муторных мыслей и чувств, и

это, наверное, полный отпад всего, что мешало мне в бездну упасть,

того, что без дна и без крышки – полёт в неизбездную взнуздано даль,

отрыв и полёт, и падение ввысь, туда, где начало всему и конец,

в глубь, в бездну всего, что вообще не понять, пока не сорвался с пытливых петель

отчаянно, дерзко, стряхнув вечный страх, как пепел с сигары привычек дурных. ну,

здравствуйте все, кто умчался в отрыв, кого не догнать на пегасном коне,

мычащем коровой, не доенной впредь до забоя, жующей язык свой шершавый,

отбитый, отравленный вредной травой, поросшей на склонах альпийских лугов,

жирующей соком накопленным впрок для сладких и нежных воздушных цветов,

но жадно испитым до самого дна, до пышущей магмы, клокочущей злом…

отрыв, и полёт, как с обрыва, когда всё обрыдло, и в омут, и в бездну уже и

теперь безвозвратно, и только вперёд, туда, в этот ад, в это жерло греха.

о, боги берлоги, вскормившей во сне чудовище этих случайных словес и

тварей бессмыслицы мчащейся вдоль тоннельного склепа, сулящего прах и

сумрак разумному светлому вечному, вдруг сдавшему фронт и тылы

акрошечным бредням, смутившим родник, превратившим его в болотную хлябь,

морочащим головы тем, кто ослаб искать зёрна жемчуга в кучах навоза, и ммм..

ысль потерял, и желание петь простые красивые ладные песни… Вот

Йорик, загробно оскаливший челюсть, когда-то он баловал тех, кто

восторженно пишет либретто к своим вибро-бодро-верлибр-опереттам,

естественно в бездне сплошной эйфории от этого действа и само себя, не

рыпаясь даже, корнями держась и когтями вцепившись в возможность

лепить и лепить пули разных калибров из сложенных кучкой таких же верлибров

и белых дебелых горячечных слов, несущих читателя в адскую кухню и бездну

безудержно буйной бездарной лапши, вполне рукотворно проворной, нарезанной

резво… читать поспеши! )