Венок сонетов
1.
Гори огнём, бессмертная душа,
И не кривись от боли нестерпимой.
Моя любовь не стоит и гроша
Для всех существ Вселенной обозримой.
Она – не исключение. А жаль.
Я был готов пойти на всё на свете,
Чтоб обратить в ничто её печаль,
И раздувал огонь в ней, словно ветер.
Кричал во тьме от боли и писал
Свои стихи, и письма отсылал
По адресу, казавшемуся нашим.
В ответ всего две строчки: «Извини.
Прошу лишь, разожги везде огни
И освещай дорогу заплутавшим».
2.
И освещай дорогу заплутавшим,
Подобно Данко, павшему в степи,
Наполни светом дьявольскую чащу
В тот день, когда погаснут фонари.
Готов ли я к такой судьбе великой?
Я слишком слаб, чтоб жизнь свою отдать.
Но смерть моя не насладится криком –
Я не хочу ей радость доставлять.
Шагать в ночи и страшно и прекрасно.
Далёкий Марс поблёскивает красным,
Кометы электронами кружат,
Луна молчит и капает на веки,
Устав от одинаковых столетий,
На небе звёзды россыпью лежат.
3.
На небе звёзды россыпью лежат
В волшебной тьме галактики молочной.
Среди планет и звёздных мириад
Лежу и я в обломках многоточий.
Пишу стихи, пусть сломанным пером,
Но честно и правдиво, как умею.
Печаль ко мне заглядывает в дом,
Как только мир становится темнее.
Я ей налил вина, себе воды.
Мне нравятся прекрасные плоды
Ночных бесед, что год от года краше.
Мечтаю быть шершавою скалой,
Порывом ветра, лютою зимой,
Серебряной пыльцой в цветке увядшем.
4.
Серебряной пыльцой в цветке увядшем
Белеет порошок в моих глазах.
Доступна смерть всем, кто ребёнка старше.
Я в тупике отнюдь не на словах.
Реальность жутко далека от Бога,
Его законы для других планет.
Мечта побыть в нирване хоть немного
Останется мечтою юных лет.
Молиться я давно отвык, пусть так.
Готов поспорить – дьявол не дурак
И скоро мне наведается в сны.
Не страшно вдруг исчезнуть наяву.
Прошу лишь об одном – пока живу,
Пускай ничто не потеряет смысл.
5.
Пускай ничто не потеряет смысл
В столбцах стихов и покрывалах прозы.
Мои мечты и юность унеслись
В страну, что омывают кровь и слёзы.
Сжигал мосты, когда спускалась ночь,
Дымящимся окурком честных взглядов.
Моя судьба не в силах растолочь
В труху скелет горячей веры в правду.
Глотаю жар нагревшейся печи,
Смеются меж друг другом палачи,
И речь судьи мне кажется формальной.
Ко мне на казнь сам дьявол заглянул.
Я счастлив, что так долго протянул
В давильне дней жестокой и коварной.
6.
В давильне дней жестокой и коварной,
В аду сошедших с рельсов поездов
Не бойся быть улыбчивым и странным,
Прими себя, как мрачность городов.
Прими свой дом, покрытый цветом сажи,
Прими судьбы печальное лицо.
Мы в жизни – лишь бродяги без поклажи,
Мы – сказки с душу ранящим концом.
Ночные псы кусают провода,
С небес бежит холодная вода,
И всадник перевёл коня на рысь.
Я понял, что ещё не потерял
Надежду, когда сам себе сказал:
«Лови любовь, что крутится, как мысль».
7.
Лови любовь, что крутится, как мысль,
Лови её улыбкой и глазами.
Пускай твой смех несётся птицей ввысь,
Сливаясь с голубыми небесами.
Ищи её фигуру меж домов,
Среди людей и тёмных переулков,
Ищи её в глубинах своих снов,
Среди размытых образов и звуков.
А как найдёшь – цени и береги!
С улыбкой попроси её руки
В полночный час, волшебный и туманный.
И больше никогда не отпускай!
Поверь, она давно привыкла спать,
Мечтая быть прекрасной и желанной.
8.
Мечтая быть прекрасной и желанной,
Летела жизнь вниз с верхних этажей.
Я трясся в кресле белого сапсана
На полпути в мир северных ночей.
И тикали часы проклятой бомбой
На взрезанной осколками руке.
Я вырос в беспросветных катакомбах,
В извечной пожирающей борьбе.
Привет, меня вскормившей молоком,
Жестокости, поганым языком
Заставившей влюбиться в темноту.
Исход один, и жизнь у всех одна.
И, веря только в магию вина,
Я отворил все двери в пустоту.
9.
Я отворил все двери в пустоту –
Нашёл ключи у памятника смерти.
Что делать, если хочется уснуть
И раствориться в снах о вечном лете?
Что делать, если мир – лишь негатив,
Кусок забытой старой фотоплёнки?
Что делать, если двадцать лет прожив,
Мечтаешь снова сделаться ребёнком?
Что делать, если все вокруг молчат?
Обидно умирать среди ягнят,
А жить средь них совсем невмоготу.
Прав тот, чья шерсть ценнее и белей.
Послание специально для людей –
Едва ли жизнь скрывает наготу.
10.
Едва ли жизнь скрывает наготу.
Зачем тогда мы все спешим одеться?
Улыбка, как в тюрьме, сидит во рту,
А алчность обгладывает сердце.
Я так устал от зависти и лжи,
Мне стало стыдно зваться человеком.
Я словно лилипут среди больших
Чудовищ, голодавших больше века.
Их страшные глаза горят огнём,
Чуть ярче ночью, чуть тусклее днём.
А я жалею, что вполне съедобный.
Чего тянуть? Пускай уже начнут.
Уверен, что от горечи умрут
Моей души, дотла испепелённой.
11.
Моей души, дотла испепелённой,
Оставлю часть жить дальше на Земле.
Она всегда была атласно-чёрной,
И я не думал сделать посветлей.
Считаю чёрный символом поэта,
Оттенком его старого пальто,
Обугленным окурком сигареты,
Чернилами, засохшими давно,
И личностью, которой надо стать.
Мне некому «спасибо» прошептать –
Стихи писать я научился сам.
Из мною отворённой пустоты
Выходит, словно призрак темноты,
Поправив галстук, новый Сиоран.
12.
Поправив галстук, новый Сиоран
Забыл про время, сон и голод в спешке.
Не в силах до конца прочесть Коран
И Библию, убрал их без надежды
На полку для уже ненужных книг.
Спеша законспектировать все мысли,
Рука трясётся, будто он старик,
Но для юнца нет разницы и смысла.
В его записках – рыцарский турнир,
Сиянье лат и королевский пир
С отравленными бочками вина.
А где-то в поле гордый Ланселот,
Вблизи широких дьявольских ворот,
Кричит во тьме, встречая смерть от ран.
13.
Кричит во тьме, встречая смерть от ран,
Повеса-Пушкин, в доме рядом с Мойкой.
Подумать только: сколько из-за дам
Легло в могилу праведных и стойких…
Ну как не лечь, когда они всех нас
Сильнее солнца в дикий жар бросают,
Когда из тьмы их неповинных глаз
Большие лодки страсти выплывают?
Ну как не лечь, коль связаны судьбой?
Хоть глупо из-за ревности простой
Стрелять в того, кто прожил жизнь никчёмно.
Надеюсь, не придётся убивать,
Чтоб не было желания сказать:
«Будь проклят я за то, что был влюблённым!»
14.
Будь проклят я за то, что был влюблённым!
Мне нужно сердце не теплее льда.
Я тоже был и юным и задорным,
Теперь мечтаю рушить города.
Да, с дьяволом давненько мы знакомы,
Почти всегда он рядом, словно друг.
Недавно стал окрашиваться в чёрный
От лиц моих теперешних подруг.
Он помнит ту, которую любил
Всем сердцем я и сам себя убил.
Моя любовь не стоит и гроша.
Теперь живу с улыбкой мертвеца
И только повторяю без конца:
«Гори огнём, бессмертная душа!»
15. Магистрал
Гори огнём, бессмертная душа,
И освещай дорогу заплутавшим.
На небе звёзды россыпью лежат,
Серебряной пыльцой в цветке увядшем.
Пускай ничто не потеряет смысл
В давильне дней жестокой и коварной.
Лови любовь, что крутиться, как мысль,
Мечтая быть прекрасной и желанной.
Я отворил все двери в пустоту.
Едва ли жизнь скрывает наготу
Моей души, дотла испепелённой.
Поправив галстук, новый Сиоран
Кричит во тьме, встречая смерть от ран:
«Будь проклят я за то, что был влюблённым!»
