Роза пустыни
Тьма мерцает на стенах.
И руки скользят, шурша,
будто змеи, в шелках — обжигая, дразня и раня.
У кровати адениум: южной любви пожар,
сердцем настежь цветок на живом ядовитом камне.
В нём лицо твоё — ближе парижей и палестин,
в голове жаркий плеск золотого песка — и имя...
Жажда. Ливень.
Под молнии томно вздыхает Стинг
об огне и воде, о садах посреди пустыни.
Сарацин мой...
Молю, чтобы в пустоши лился дождь,
превращая барханы в манящее синим поле.
Не-за-бу-ду...
Но знаю, что ты уйдёшь,
ничего не оставив от вечера — кроме боли
возвращения в зиму —
комедия? драма? карма?
Снегом дышит Нева
равнодушно, свежо и гулко.
Может, всё ещё будет — звёзды, отели, пальмы,
раскалённые тени в базальтовых переулках —
что ведут в Рим и Мекку,
к началу любых историй,
к покаянной молитве во славу шального бога...
Ждёт пустыня дождя.
Жжёт письмо.
И синеет море
сквозь игольную память —
к тебе и себе дорога.
