Поцелуями прощение вымаливал. От запястий до ключиц скользил на выдохе. Рисовал по кожному пергаменту неизвестные еще никем орнаменты. Ей казалось, что вправляют вывихи.

 

Каждый позвонок скулил на вдохе, только он любил «по правилам» - крылато. Наслаждался терпкой, словно кофе и блуждал по ней, как по Голгофе там, где вместе с НИМ была распята.

 

Он просил не опускать ресниц, он в глаза смотрел, не понимая. Не было в ней рамок и границ, только с пустоты родных глазниц не она смотрела, а чужая.

 

Приручить не сложно, как щенка. Сладко пахнут ненавистные ей розы. Там, внизу, менялись роли, маски, позы. Плакал ангел, и, стекали с потолка ей на спину перламутровые слезы.

 

2012