На свет Полины
После "густо" бывает "пусто".
Впрочем: это не факт, не догма.
Если ходишь по свету долго,
и в суставах скопилось хруста
на пятнадцать юнцов весенних,
собирающих пазлы духа:
быт становится - бытовухой,
жизнь становится всё священней.
Тех, кому по колено море
понимаешь уже все реже;
в перечеркнутых лет кортеже,
на заброшенном светофоре
ждешь покорно сигнал зеленый,
как Иона внутри машины;
режешь полночь на свет Полины,
возмутительно невлюбленный;
едешь, спешно скрывая скуку,
на лице, в закоулки сердца:
"Погоди. Пять минут. Одеться...
(И целуешь Полине руку).
Боже, как ты всегда напорист!
Дай поставить в гостиной свечи".
Время лечит? Не верь! - Калечит.
Опоздать бы на скорый поезд...
Время гонит тебя на битву
госпожой, и твоей рабыней;
если время меня покинет -
прошепчи надо мной молитву:
"Отче наш, иже есмь над крышей.
Не отринь на последнем ложе..."
И услышит её, быть может,
Тот, кого не умел я слышать.
