Оранжевому зайчику попасть за по́лог сквозь щель не удавалось в ту весну и лето.

Среди вещей, в кладовке – в тёмном царстве Лолы фантазиям немым дышалось вольно. Света

прелестнице малышке всё же не хватало, но в старом чемодане куклы Даша с Машей

дарили радость. Лола, тихо напевая, баюкала детишек и кормила кашей…

*

В полоске света чуть подрагивала штора, Подслеповатый летний дождь, танцуя румбу,

разглядывал двоих и в ритмике минора ворчал: “Влюблённые… Но как же не разумно

всё утро целоваться на сыром балконе! Красавица с раскосыми глазами серны

мила, божественна! Сикстинская Мадонна! В рубашке тоненькой совсем промокла. Скверно” …

*

Осколки счастья склеивала бережливо, Разбитая любовь терзала, но в кроватках

дочурки улыбались… Смело, без надрыва держала Лола мир хрустальный мёртвой хваткой.

Как в детстве, сочиняла небылицу- сказку, в года самозабвенно радугу вплетая,

лебёдушкой плыла по жизни. Неподвластна судьба-злодейка: Даша с Машей подрастали…

*

"Темнеет рано. Холодно. Артрит замучил. В очках почти не вижу", – шелестели губы.

Вдруг забаюкала по-старчески тягуче, качая кукол: "Девочки мои-и, голу-убы"…

Вздохнула: "Обещали с внуком к этой Пасхе приехать", – потянулась к столику с лекарством.

Старуха улыбнулась куклам синеглазкам: «Ругают, что волнуюсь я всегда напрас…