забвение Мерлина
«Бессонница. Гомер. Тугие паруса...»
© О. Мандельштам
Бессонница теперь сестра и злейший враг.
• • •
Историю начну, пожалуй, с середины —
мелькали в лунном свете когти, крылья, спины,
от сполохов огня рогожей рвался мрак.
Трубил победу зверь в карминной чешуе,
клыки белёсый бок пятнали ярко-алым.
И громом в ясный день пророчество звучало:
«падёт седой дракон — восцарствует медведь!»
На троне Пендрагон по воле мудреца.
Замыслил — совершил, достигнутое греет.
Почти не тяготят проклятия Игрейны,
отпущенные вслед рассветным беглецам.
Похищенный бастард, воспитанный тайком,
в руках заветный меч, а значит — королевство,
где опытом чужим мужавший и взрослевший,
лелеявший мечту, поставивший на кон
и власть, и красоту — стал первым за столом.
Прошло немало лет, мину́ло битв немало…
Предательством сражён вернее честной стали,
нашёл король приют последний — Авалон.
• • •
В пещере под холмом — бессильный чародей —
лежи и вспоминай, перебирая чётки
из образов живых, но призрачно-нечётких
на канители дней, событий и людей.
А под изнанкой век — лишь звёзды в темноте.
Кристаллы-зеркала по своду и по стенам —
неуловимы блики в гроте сокровенном,
где мутит разум бесконечность смены тем.
О, если б имя то, что не произнести,
взломало пустоту заклятием из звуков
в надежде на конец тысячелетней муки,
в которой бред и явь смешались взаперти.
Когда же, Нимуэ? Ждёт без вины виновный,
в огне твоих обид не отыскавший брод.
Но скован немотой лишь раз солгавший рот,
ворует сон хрусталь
и вход заплёл терновник.
