...В эту ночь ей совершенно не хотелось спать. В незакрытую раму временами врывался холодный осенний ветер, и её чересчур длинная упрямая челка то и дело спадала на глаза. По щекам струились ручейки слёз, оставляя за собой шлейф из серо-черных полосок растекшейся туши. Стряхивая себе на туфли пепел уже почти потухшей сигареты, другой рукой она то и дело набирала один и тот же номер мобильного... Но "абонент недоступен" - всё, что она могла слышать в ответ. Наконец, она выронила телефон из рук. "Ну и пусть!" - сказала Эльвира невидимому собеседнику, куда-то в пустоту. - "И без тебя буду счастливой, вот увидишь!"

...Крышка фортепиано открылась с ужасным скрипом, и клубы, казалось, вековой пыли вырвались из-под неё. "Апчхи!" - невольно вырвалось у Эльвиры. Перелистывая страницы сборника пьес, она наткнулась на знакомый, уже пожелтевший от времени лист... Да, это был тот ноктюрн, "Осенний ноктюрн" Крестовского, который она когда-то исполняла на одном из показательных концертов, учась в музыкальной школе. Грустные созвучия, си-бемоль, легато наполнили пустую комнату. "Gently" - было рекомендовано композитором, но ей хотелось бить по клавишам со всей силы... Однако озябшие пальцы плохо её слушались, отчего приходилось периодически прерываться, растирая их и согревая руки о пламень небольшой парафиновой свечки. Ноктюрн уносил её в грёзах куда-то далеко-далеко от реальности, где ноты и звуки сплетаются в вечную мелодию Космоса. Она знала, что завтра будет день, и послезавтра тоже, но уже без Него... От этих мыслей ей хотелось кричать, но вместо этого она все играла и играла свой ноктюрн...