Ольга скользила по накатанной лыжне быстро и ловко: раз-два, раз-два. И не потому, что была спортсменкой, а просто настроение сегодня такое выдалось. Как счастливый лотерейный билетик или неожиданная пятёрка на экзамене, к которому не готовилась, а заглянула в толстенный учебник лишь мельком, в троллейбусе, усевшись на мягкое сиденье, нагретое предыдущим пассажиром. Он и проталинку в окне сделал, чтобы видно было пробегавшие мимо улицы и площади — вот молодец! Собиралась уснуть и проснуться через семнадцать остановок на конечной, но перед этим наугад открыла учебник и прочитала пару страниц. У Ольги была личная примета: на экзамене почти всегда доставалось то, что читаешь в троллейбусе. И сегодня её билетик ещё лежал кверху белой спинкой, но от предвкушения удачи внутри у бывшей студентки бегали мурашки и её подкидывало вверх, как привыкшего к земному притяжению астронавта на Луне. Раз-два, раз-два — шелестели лыжи. Палки оставляли следы, словно кто-то на каблучках прогулялся вдоль лыжни. Ныне царствующим ботинкам длинные шпильки ни к чему. Пусть ими гордятся новые туфельки, которые лежат в шкафу в коробке и ждут танцевальных вечеров, пусть платье любуется своим зеленовато-синим узором, похожим на переливы снега в сумерках. Всему своё время. Сейчас важнее тёплый спортивный костюм.

Поздновато отправились кататься. Зимой темнеет рано. Но ничего. Всё успеется. Впереди маячит спина Серёги в толстом свитере. Серёга совсем не в её вкусе. Просто друзья, молодые специалисты, соседи по общежитию. Девчонки в шутку называют его верблюдом. Однажды он изображал невозмутимый корабль пустыни в каком-то конкурсе. Получилось очень похоже. Вот и приклеилось прозвище. Он пытался ухаживать. Пару раз приглашал к себе на чай, который заканчивался рюмочкой сладкого и пьяного венгерского вермута «Кечкемет» и задушевными беседами. Наверное, рассчитывал, что она останется. Но Ольга каждый раз уходила.

Недавно друзья экспромтом замутили предновогоднюю вечеринку: он привёл десять парней с работы, а она десять девушек. Было весело. Зал украсили, ёлочку нарядили, потанцевали, конкурсы устроили, самодеятельность. Оля с удовольствием исполнила любимую роль Бабы Яги. Молодым не страшно изображать старух. Это всегда проще, чем тщетные попытки омолодиться, когда придёт пора. А пока время не давит на газ — можно с возрастом позаигрывать... После удачного вечера случились зимние шашлыки в том же составе среди сугробов по пояс. И опять всё сложилось в одну большую и радостную копилку.

 

Серёга не был её любовью или привязанностью. Он был из разряда предощущений чего-то неизведанного, но хорошего, что ждёт впереди...

Раз-два, раз-два... Они летели быстро, скатываясь с горок и огибая неожиданные препятствия. Холодало. Темнело. Внезапно стало совсем темно и лыжня исчезла. Уехали далеко. Заблудились. Поплутав туда-сюда, поняли, что кружатся на одном месте. Вот тебе и раз! Ночь. Мороз. Одеты легко. Ни еды, ни воды, ни спичек.

— Тепло ли тебе девица? Тепло ли тебе красная? — спросил весёлым голосом Сергей, пытаясь поднять безнадёжно упавшее настроение.

— Тепло, батюшко Морозушко! — подыграла Ольга, подумав, что он так храбрится потому, что переживает за неё и за успех так задорно начавшейся лыжной прогулки.

Девица сразу представила себя Инной Чуриковой из детской киносказки, а Сергея — Морозкой. ЧуднО! Почему нельзя говорить, что устала, замёрзла и голодна? Тоже мне, сказочники! Прививают детям любовь к показухе. Ох, не простая это сказка! Но всё-таки Оля не покажет Сергею, насколько ей неуютно и страшно в ночном лесу. Он ведь сам волнуется. Завёл девушку незнамо куда, а вывести не может.

 

Ухнула сова. И почти сразу на головы лыжников свалилась шапка снега с еловой лапы. Не справилась лапа с зимними украшениями — попробуй-ка такое богатство удержать!

Отряхнулись. Стали другие зимние сказки вспоминать, да только весёлых среди них мало оказалось.

Что дальше делать? А давай побежим быстро, куда глаза глядят!

И они бежали, пока не увидели её...

На верхушке высоченной ели сидела звёздочка и весело подмигивала. Слов она не знала, но посылала сигналы, похожие на азбуку Морзе так, что горе-лыжники всё поняли. Остановились как вкопанные и следили за мерцанием. Свет, мигнув, струился вниз, словно дождик из фольги. Снег на еловых лапах вспыхивал самыми неожиданными цветами.

Ольге почему-то вспомнилось, как они в детстве с мамой кололи старым чугунным утюгом ёлочные игрушки, а потом украшали «драгоценной» крошкой короны Снежных королев и кокошники девочек-снежинок. А ещё так переливались кусочки слюды на шубе ватного Деда Мороза. Вспомнились детские ёлочные игрушки: початок кукурузы, фонарики, корзинки с фруктами, колокольчики с бренчащими язычками, зайцы, белки, мишки на прищепках, и даже космонавт в скафандре.

Космонавты никогда не унывают. Даже потерявшись в зимнем лесу. Они с Серёгой тоже космонавты. Так, наверное, белка думает. Глядит недоверчиво с ветки. Жаль, что нет семечек в кармане — угостили бы.

Белка ускакала. Сова улетела. Наступила полная тишина.

Сколько они простояли так — ни сказать, ни описать. И тут звёздочка неожиданно вытянула один лучик и показала им в сторону малозаметной тропинки. Не сговариваясь они въехали в этот желобок, протоптанный между сугробами, и заскользили по его ледяному донцу.

Небо стало светлеть и между ветвями засияли огоньки: показалась освещённая лыжная трасса, любимая горожанами. Радость придала лыжникам сил, и скоро они уже топали со своим инвентарём мимо удивлённой вахтёрши: «Ну и спортсмены! Тренироваться решили после полуночи! Праздновать надо. Рождество, как-никак!»

И правда, Рождество! Хочется, чтобы волшебная звёздочка улыбалась и подмигивала всю жизнь!

Ольга уснула, едва добравшись до кровати. Сон был ярким — бело-оранжевым. Это всё потому, что во сне по снегу были рассыпаны мандарины. Между сосен и елей бродили верблюды. Они трогали снег мягкими влажными губами, поднимали и отряхивали длинные ноги. Один из верблюдов был в тёплом жёлтом и очень знакомом свитере. Ольга, не просыпаясь, улыбнулась. И верблюд улыбнулся в ответ.