Несокрушим
Соси, дорогая, мне мало…
Умолкли зловещие птицы:
последний посмертный каприз
над пастью зубастой столицы —
свалиться предвестием вниз,
Пробить абсолютную веру
в незыблемость всякой души.
Ты хочешь меня в кавалеры —
эсера великой глуши.
Быть может, оно не напрасно,
негласно — неясно другим?
И я говорю тебе: «Здравствуй!»,
как будто бы несокрушим.
Я говорю тебе: «Здравствуй!» —
сыплется с кожи броня.
Я говорю тебе: «Здравствуй!»,
милость — почуять тебя.
Ты липнешь священной заразой
к эсеровской жалкой судьбе.
Ты цедишь из глаз моих разум —
выходит, он нужен тебе.
И поднято, к чёрту, забрало —
улыбка кривится под ним:
соси, дорогая, мне мало!
Всей грязной любви твоей мало,
всех птиц, что ты в душу швыряла.
… я всё ещё несокрушим.
