Такой романтик

 

— Перед окошком, Наташа, у меня стоит столик. А за окошком раскинулось, рассупонилось чудесное утро, как залог ещё более чудесного дня. По июньски яркое солнышко ласкает белые, как лилии на индийской реке Ганг, сугробы. Ветви деревьев, опушенные снежинками, обрамляют голубизну неба, словно ваши прекрасные глазки подсматривают — а кому это там звонит голубчик Ржевский? А почему он такой грустный? А не потому ли, что любимая далеко?

 

А вот и синички прилетели, приняв переливы вашего нежного голоса за журчание далёких весенних ручейков. Чу! Стайка снегирей прилетела и села чуть ли не на мой телефон. От их щебетанья мои усы шевелятся в предчувствии встречи с вами...

 

— Ой! Поручик, вы такой душка! Такой романтик..

.

— А на столике у меня колода карт да ящик водки. Денщик полковника Хворобьева доставил. Сам полкан тоже тут. Не дошёл до кровати. Да и кровать занята — корнет Оболенский с фурсетками. Пойду будить.

 

Ах! «И речка подо льдом блестит!» Нет-нет, речка отсюда не видна, это я распечатал первую…

Как долог будет этот день, но верю—я и не замечу.

Пока-пока! Сигнал даёт телефонистка— звонит нам Отто Ларинголог, советник при царе,

не русский.

Пока-пока.

 

Сизиф мне друг, он истины дороже

 

Из всех мифических героев больше всех люблю тебя, Сизиф. Это же надо — затащить каменюку на гору, потом она скатится вниз и все по новой. Классе в пятом с другом Жекой решили последовать твоему примеру и вкатили на гору покрышку от ЗИЛа. Первый же опыт порадовал и вдохновил: колесо помчалось, набирая скорость и подпрыгивая на ухабах, пересекло трассу и докатились почти до нашей улицы, удивляя редких прохожих, не понявших откуда оно взялось.

 

На третьем запуске колесо, подпрыгнув, атаковало борт грузовика, некстати появившегося на трассе. Водитель остановился, вышел из машины и приветливо помахал нам монтировкой.

 

Бежали мы быстро и с тех пор всегда занимали в школе первые места в беге на средние дистанции.

 

Спасибо тебе, Сизиф! Неизвестному водителю тоже спасибо, но меньше.

 

Может и тебе, дорогой наш Сизиф Эолович, приходилось убегать от разъяренных водителей колесниц. Ты бы нас понял и полюбил.

 

Благодаря тебе мы с Жекой выросли крепкими орешками и тёртыми калачами. При случае можем наехать и накатить. А в наше время это немало.