ВСЁ БЫЛО
- Ты не поверишь: я тебя люблю.
- Ну, почему же? Я почти готова
поверить. Перевёрнутой подковой
прибито счастье грешное к двери... Дымлю
без фильтра сигаретой неслучайной,
всё как-то слишком сложно изначально...
Мне хочется увидеть тот закат,
где солнце вязнет в алчный омут, словно в ад,
но не кричит: "Ау, скорей на помощь!".
А я бы поплыла, лучом влекома,
русалкой обнажённой, сбросив рыбий хвост.
А в это время ты, взойдя на мост,
сигару куришь, вниз бросая спички,
и фраз твоих оборванных частички
торопятся ко мне сквозь миллиарды звёзд,
спеша, толкаясь, кто быстрей придёт.
Услышу тихие слова: " Тебя люблю",
когда я над Москвой и в самолёте,
в нём дух смятéнный робок и бесплотен...
Где взять наушники, играющие блюз,
чтобы отвлечься и под блюз уснуть
без сквозняков, что выдувают разум.
Вдруг вспомнилось, что мы с тобой ни разу
не целовались даже... Вот бы всё вернуть,
вмиг очутиться в ветреном Чикаго,
там танцевать вдвоём безумный джайв,
пить виски крепкое. Весь сумасшедший драйв
в Чикаго ривер сбросить, надышавшись влагой...
- Ты не поверишь: я тебя люблю.
- Поверю, неотвергнутый мессия,
но я - не благодатная стихия,
что сбережёт. Усилия равны нулю...
Любая несвобода - западня!
- Во что ты веришь, если не в меня?
Мы завтра сможем любоваться на рассвет.
Любую ищешь фразу, только не ответ!
Я кожей чувствую, сейчас один на свете.
- Ты прав, бесспорно, мы по жизни дети.
Сидеть на крыше, свесив ноги в пропасть,
и звезды наблюдать без телескопа...
- И всё же, не могла бы ты ответить?
- Ну, что тебе ответить, мой родной...
Вопросов много больше, чем ответов.
Всё было... Улыбалась тем рассветам
и, свесив ноги, говорила с тишиной.
- Но не со мной...
