Маруся вставала ни свет ни заря,

Осторожно ступала по утренней росе в ближайший лес.

Тот встречал припозднившимся уханьем знакомого филина.

«Снова всю ночь напролёт охотился и прозевал рассвет», —

Маруся улыбалась своим мыслям

И, тихо напевая, проворно собирала траву — сочную, пахучую: стебелёк к стебельку.

А дома, в тепле, томилось пресное тесто: мягкое, упругое

(Сколько дум передумано ею при замесе…).

Маруся раскатает его деревянной скалкой в тонкий пласт,

Обернёт в него напоенную чистейшей водой, взлелеянную лучами яркого солнца зелень,

Испечёт над тониром лепёшки.

Умопомрачительный аромат свежей выпечки, топлёного масла поплывёт по двору,

Разбудит домочадцев, притянет к накрытому под раскидистой шелковицей столу.

Раскрасневшаяся от жара поленьев, Маруся присядет с краю,

С умилением проследит, как внучата со словами «вкусно» уплетают горячий жангялов хац,

И, довольная собой, судьбой,

Тихо напоёт… без слов.