Июльский удушающий закат

накинут на безвыходность больницы,

не грезится, не мыслится, не спится,

часы – стучат…

 

Ей некому ни завещать, ни каяться.

Желанного несделанного жаль –

звенит закоченевшая печаль

в разжатых пальцах.

Растратила… Оставить бы чуток

напетого когда-то Синей птицей,

на авансцену только б возвратиться,

хоть на шажок!

Воспоминаньям холодно маячить –

сквозит над изголовьем Млечный путь.

Не мучайте, оставьте. Отдохнуть.

Вот только Мальчик*…

Ведь воет, бедный. Хвост поникший сед…

Единственное верное, живое

стихающую память беспокоит.

Других уж нет.

Роман с театром был нещадно плох –

ролями мучилась. Спасал философ,

сарказменно дымивший папиросой…

Лишь Пушкин – Бог.

 

Последний акт, овацией гроза,

что фимиам и суета людская?

Завесу вечность тихо опускает,

светлеет зал.

Но с новым режиссёром повезло,

в другую роль - от немощи убогой -

она уходит лунною дорогой

векам назло!

 

 

 

 

*Пёс Мальчик - единственное существо на свете, разделившее одиночество актрисы