В те времена, в шестидесятые прошлого столетия, иначе строились отношения.

 

После вечерних посиделок Михаил проводил Катю до дома. Дышать в её сторону боялся, не то что за руку взять. Да и то, нельзя. Деревня позором заклеймит. А у ворот сорвался поцелуй невинный, в щёчку.

Будто пощёчину влепили Катерине. Влетела в сени, а сердце выпрыгивало из груди. "Как он мог? Как посмел?"

 

И вдруг голоса прорвались сквозь сердечную дробь из горницы. Брат и два чужих. О ней говорят. Ужас охватил девушку. Брат дал согласие сватам. И снова те же два вопроса прожгли насквозь: "Как он мог? Как посмел? Решать за меня." И вдогонку смиренное: "Он твой старший брат и в ответе за тебя. Он твой опекун."

 

Катерине двадцать три. Сирота. Папа без вести пропал в сорок третьем. Кате семь лет едва исполнилось. Мама не вынесла горя, пять лет таяла прикованная страшной болезнью. Хозяйство на Катю свалилось. Первый хлеб сожгла, даже коза есть не стала. Проблеяла презрительно и ушла траву щипать, оставив двенадцатилетнюю стряпуху реветь горючими слезами. Зато уж потом научилась и стала заправской хозяйкой и кормила братьев, старшего Фёдора, работал он, для семьи старался, и младшего Степана, и щами, и пирогами, и хлеб подчинился девчушке, ноздрястым и душистым выходил из печи, после замеса до седьмого пота.

 

Брат женился, сына родил. Ему место в избе нужно. А тут и сваты вовремя.

 

"Ну вот и ладно, – вспыхнула Катерина, – будет знать как без спросу целовать. Пойду замуж".

 

В тот же вечер забрали её из дому мужнины родители и увезли в далёкую, чужую страну. Родина направила свёкра, ветерана войны, нефть разрабатывать, страну поднимать надо было. Всей семьёй уезжали и сыну перед отъездом жену справную сосватать успели.

 

Так и познакомились Катя и Андрей. Ни ухаживаний, ни свадьбы.

 

Крючок судьбы сплёл их в семью, а дальше продолжал вывязывать узор за узором, вплетая новых героев и новые события.

 

А Михаил так и остался бобылём до конца, тихо дожив одинокую жизнь в селе. Скорый на помощь, любое дело спорилось в руках, статный красавец Катю свою забыть не смог. Девчонок много, да все не те.

 

Катя с Андреем родили троих детей: сына и двух дочек. Работала много и трудно. Да в славе и почёте купалась Екатерина Петровна ударница коммунистического труда, с Орденом Ленина на груди, всегда с улыбкой по жизни и добрым словом для всех, как и её мама, оттого и всеобщая любимица.

Прожила Катя короткую жизнь. Как и мама на сорокшестом году заболела она той же страшной болезнью. За три месяца сгорела.

 

Была ли она счастлива с Андреем сказать трудно. Муж ревновал к Михаилу до последнего её дня. А похоронив её, остался один. И женщины сами сватались, да ведь Катю заменить не смогут они.

 

В чём они, секрет счастья и сила женской притягательности? Может быть в свете её голубых глаз? Может в милых весенних конопушках на едва вздёрнутом носике? Или в весёлом характере? В голосе её звонком?

 

Судьба доплела тонкое кружево Катиной жизни, не отложив крючок, продолжила плести другие судьбы, вплетая светлую нитку памяти о Кате в судьбы всех, кто хотя бы раз слышал о ней.

 

То ли крючки у судьбы такие, то ли нити. Но дело своё эта капризная дама точно знает.