Formidable
На яркое утро наложен калькой туман,
и если немного сдвинуть его ветерком,
когда бессонница ваджрой звенит внутри,
когда изначальным мартом хрустит ледок
и время полезло в свой бездонный карман
за белым как снег и чистым как страсть платком,
а Будда принял на время посконный постриг
и с ангелом в паре киряет на посошок, –
то сразу видно: дорога стелется как рушник,
спешат проводницы выполнить строгий долг,
монахи в красных штанах занимают свои места,
на бритых затылках косичек упругий шелк.
Картоном пахнуть вокзальный кофе привык,
однако горяч и сладок – он утешал, как мог.
Москва-Воронеж, зябнет февраль, ладонь пуста
и, выкрикнув «formidable», чуткий диспетчер смолк.
