Февраль. За тривиальным белёсым пластиком окон стынет линялая терракота стен старых кирпичных домов. Разлитая уходящей зимой хмурая цветовая палитра с дыряво-дуршлачного неба ушлой мышью ползёт сначала по крышам, а потом царапается в душу. Настроение - февраль.

 

В квартире тепло, но я в длинном домашнем халате и в "зверушечьих" тапках. Помнится, до стирки тапки олицетворяли зайцев. Хотя, не факт. Бреду в прохладную мастерскую. Вздыхаю... Здесь живёт Японка. Она не смотрит на меня. Взгляд целомудренно и отрешённо полуопущен - обижена моим долгим невниманием. Уже год, как я не прикасаюсь к её сюрреалистичному образу. Смотрю на неё исподлобья. Не из-под насупленных бровей недоверчиво или недружелюбно, а совсем по другой причине.

 

Во-первых, я не могу насупить брови, так как они существуют на моём лице только теоретически. Вместо реальных женских бровей нарисованы изящные полукруглые кривые, которые придают моему взгляду немного удивлённый вид. Удивительная женщина с перманентными бровями.

 

Во-вторых, я же не могу сама на себя смотреть исподлобья, поэтому я смотрю на неё. У Японки раскосые глаза разного цвета. Левый темнее, почти цвета маренго, правый светло-

серый. Так надо: свет-тень. Гейша красивая. Или не гейша? С несколько удлинённым лицом и изящным маленьким ртом. Она - центр Вселенной моей картины. Вокруг неё вращается флористично анималистический хаос из воды, рыб, птиц, яблок...

 

Перевожу взгляд на стол у стены. Там в художественном беспорядке перемешаны масляные краски, эскизы, карандаши, пастéль... Замечаю паутинку филигранной авторской работы!

Наверняка, тот, кто её соткал, - поклонник моего таланта, так изысканно выразивший свой восторг.

 

Я отношусь к себе критически. Композиция разваливается, как снеговик во дворе, накреняясь кособоко-безразлично. От него ничего не зависит - участь предрешена. Лишённый оригинальности плаксивый февраль напоминает: прошел год и только от меня зависит участь Японки и картины в целом.

 

- Хочу чаю! - неожиданно произношу вслух.

 

Чайник радостно согрел воду. Пакетик с бергамотом выпрыгивает из чашки от кипятка, не разделяя моих желаний.

 

- Неправильно завариваешь чай! - слышу мелодично-тихий голос за спиной. От неожиданности чуть не роняю чашку.

 

- Это не чай. Как ты это пьёшь?- в проёме двери стоит Японка и улыбается краями губ.

 

- Хочу чаю по-быстрому.- моя замедленная реакция равняется шоку.

 

- Чай божественный напиток и не предполагает "по-быстрому". Купи японский зелёный чай Маття́.- Японка смотрит разноцветно-раскосыми глазами куда-то в сторону.

 

- Желаешь чай? - пытаюсь сгладить негативное впечатление от неправильного "чаезаваривания".

 

- Конечно, нет. Можно воды? Знаешь, как я хочу пить после года неподвижного простоя на мольберте?

 

...Нет, не знаю. Мне не приходилось стоять на мольберте.

 

- Когда продолжишь работу, добавь воды в композицию, холст сухой. И кимоно не нравится. Хочу розовое с рыбками Кои. Хочу тату на шее с иероглифом "гармония". Яблоко с моей головы убери. Ты не Вильгельм Телль, вдруг промахнёшься! Кстати, имеешь яблоко? Мне с розовым бочком.

 

Вспоминаю, что в холодильнике есть яблоки. Но с розовым бочком? Среди зелёных обнаруживаю слегка розовое и, тщательно помыв, даю гостье яблоко.

 

- В марте допишу картину. Клянусь!

 

- Не клянись. Ты допишешь картину только в июле.

 

-?

 

- Потому что не найдёшь свободного времени, ведь стихи пишешь ежедневно. Конечно, это не хокку, но мысли бывают интересными. Напиши хокку. Сумеешь?

 

Медлю с ответом, забывая про чай. Обернувшись, не вижу Японки! Галлюцинации? Для белены, вроде бы, не сезон...

Осторожной сомнамбулой иду на цыпочках в "зверушечьих" тапках, по-воровски заглядываю в мастерскую. Японка на прежнем месте... только взгляд стал не таким осуждающим.

 

Февраль. Грустный эпилог зимы.Куплю краску розовую для кимоно и допишу картину в марте. Или в июле? А завтра... создам новый стих и буду пафосно читать вслух для Японки, чтобы в мастерскую, где пахнет красками и льняным маслом, проник весенний аромат нежно цветущей сакуры.

 

 

**Маття́(яп. букв. «растёртый чай»);

также матча — японский порошковый зелёный чай.

Традиционно используется в классической японской чайной церемонии

 

(иллюстр. Автора - незаконченная работа)