Сегодня я поняла, что устала.

В последнее время я ещё крепилась, держала прямо ледяную спину, гордо подняв голову с пышно взбитыми седыми кудрями. Ещё вчера всласть упивалась студёной гордыней, куражилась, пускала куда попало морозные стрелы, томила белым безмолвием.

Как царственно шествовала я в роскошном меховом наряде, в своих жемчугах и бриллиантах! Как надменно-безжалостно сиял мой голубой взгляд – ооо, иного до слёз пробирало, так я была ослепительна! Мне ничего не стоило заставить любого бледнеть, краснеть, а то и пасть к моим ногам! Так приятно было вызывать боязливое восхищение, милостиво позволять стылым рекам отражать себя…

Кажется, совсем недавно явилась я сюда – юная, легкая, в прозрачных кружевах. Я радовала всех и вся свежестью новизны, непорочной чистотой, щедро одаривала надеждами и ожиданием праздника! Тогда я ещё была деликатна и добра, вдохновенно творила – сказочным идеям счёта не было!

Будто целая вечность прошла с той поры… Я взрослела, расцветала неприступной красотой, входила в силу, познала сладость власти надо всем вокруг – живым, несовершенным и уязвимым. Царица…

Только вдруг полыхнуло золотым и горячим, обожгло ясной лазурью – и мир предательски дрогнул, встрепенулся, пробуждаясь. Всё кругом затуманилось, заулыбалось, сдвинулось, хмелея, поплыло по огромной дуге вслед за солнцем. А мне ведь почти удалось затушить его! Птицы мажорно взъерошились, затенькали, засвистали, утробно заворковали о чем-то своём, затаённом, мне непонятном.

Тогда я вдруг почувствовала, что устала. Закуталась в первое попавшееся серое, обмякла, глядь – и нет уже былого очарования безупречности. Захотелось меланхолии, испортился характер, стала плаксива и капризна. Меховой наряд отсырел, пошёл какими-то жёлтыми пятнами, он уже не белоснежен и, увы, неактуален. С утра я хмуро курю, пуская в низкое небо жидкие струйки дыма. Безрадостно щурю подслеповатый взгляд на бесшабашные взмахи влажных ветвей. Раздражают их легкомысленные игры с залётными южными ветрами, невыносимо режет слух примитивный до наивности перестук капель с крыш.

Эх, взметнуться бы во всю лютую мощь, показать себя, приструнить, остановить дурацкую развесёлую кутерьму! Ведь могу же. Остудить округу, поставить на место, призвать к заведённому порядку.

Но… Устала. Хочется лечь, укрыться потрёпанной шубёнкой и забыться в дрёме. Спать. И пусть они все сходят с ума, тают, струятся, журчат и пускают дурацкие кораблики. Пусть влюбляются и трепещут, поют свои нелепые песни и славят своё глупое солнце.

Я устала.