Диалог с протоиереем Дмитрием Смирновым
— Сынок, послушай, ты уже в аду.
Ещё резвятся дети на пруду,
и прочь скользят по глади водомерки.
Ещё малинник зелен и колюч,
и солнце светит, выглянув из туч.
И ты ещё не думаешь о смерти.
Но в зеркало попробуй заглянуть,
увидишь лунь звериную и муть
во взгляде, дескать, поминайте лихом,
мол, всё пропало, я стою в строю
застывших у обвала на краю,
один шаг в бездну — это тоже выход.
Всмотрись, сынок, в свой горемычный лик.
Картина маслом: грустен, дух поник,
всё раздражает — пудинг, громкий гогот,
старухи, Путин, звуки за стеной...
И это ад. Пока ещё земной.
Но выход есть, и этот выход — к Богу.
***
— Вот так живёшь, копаешься в дерьме
и думаешь, что ты почти на не...
беэээ — дразнятся курчавые овечки.
Во взоре кротость или истый блеск,
но ты ещё не умер, не воскрес,
а по судьбе несёшься, как по встречке.
Мелькают люди, вёрсты, города...
Тебя несёт неведомо куда.
Всё дальше от желаемого Рая.
А в зеркале вполне приличный вид,
и ничего не ноет, не болит,
лишь у Собора сердце замирает.
Ну ладно, предположим, что в аду...
несёшь свой крест, несёшь белиберду,
в свой тихий рай отыскивая дверку.
Но пропустив себя сквозь решето
своих поступков, думаешь: за что?
И за ответом двигаешься в церковь.
