Дыхание
На главной улице Монтрё играл оркестр,
но струнным рядом с духовыми было тесно.
Банджо — известное трепло — на всю окрестность
звенело чище хрусталя. Рычал тромбон —
негодовал, что слуху и зрителя и нраву
не мил ни звук его, ни род, ни корпус ржавый,
что откровению мелодии, по праву, творец не он.
По главной улице Монтрё мелькали лица,
кружили пары — ночью городу не спится.
Банджо взлетало, опускалось вольной птицей —
дышало в такт моей взволнованной груди.
Ты обнимал, скрывая в танце боль и трепет,
Тромбон всё слаще походил на робкий лепет...
А между нами только шёлк и хлопок — терпят,
изнемогая откровения среди.
