В нашей жизни непременно есть место чуду. Непременно. Оно приходит к нам во снах, в мыслях, иногда - реально. Просто приходит с весточкой из далёкого/близкого знакомого/неведомого мира и говорит нам:

- Ну, здравствуй, это - я. Чудо. Я пришло к тебе. Встречай!

 

Наше дело - в череде мелькающих с невероятной быстротой дней и событий не пропустить это самое чудо! Рассмотреть, подержать в ладонях, вдохнуть аромат неведомого, согреться теплом и ... отпустить это расчудесное чудо. Пусть летит! Чудо - птица вольная и не живёт взаперти.

 

Далёкая зима одна тысяча девятьсот восемьдесят седьмого года. Декабрь. Госпиталь.

 

Тринадцатый день декабря. Заполярная ночь разродилась безрадостным днём. За окнами — зима. Снег сыплется на корпуса зданий, на остроугольники ёлок…

Огромное окно в безупречно белой кафельной стене реанимации. Я дышу, я вижу, я понимаю, и, значит — я живу!

В окне вижу неземную птицу. Она наклоняет голову и старается смотреть мне прямо в глаза!

Я шепчу:

- Здравствуй!

Птица в ответ расправляет свои огромные крылья, отталкивается и улетает, бросив мне:

- Здравствуй! Дальше — сама.

 

Как я устала! Силы покидают меня. Всматриваюсь в пелену оконного проёма и вижу, как с ёлки сыплется лавина снежной искрящейся пыли… Куда улетела это огромная птица? Зачем она прилетала? Кто её прислал? Почему она говорящая?

Что со мной происходит? Куда я лечу и зачем? Веки тяжелеют и смыкаются. Какая лёгкость в теле. Невесомость...

Как странно. Август. Пшеничные поля до горизонта. Дорог нет. Людей нет. Я одна на всём этом свете и тропинка, которая убегает за горизонт. Солнце! Яркое и огромное. Я раньше никогда не видела такого солнца. Иду. По тропиночке. Через поле, которому нет конца. Златокудрая пшеница раскачивается из стороны в сторону, небо бездонно и прозрачно, счастье — призрачно…

Радостно мне, но одиноко. Иду. Иду. Тропинка, извиваясь, манит меня за горизонт. Тихо. Ни звука.

Куда я иду? Зачем? Где все люди этой тёплой пшеничной планеты? Кто они? Какие? Иду…

Вдруг тропинка обрывается. Я оглядываюсь назад. И понимаю, что путь, который я прошла и есть вся моя жизнь. Долгая. Трудная. Моя и ничья больше.

В самом начале той тропинки я вижу знакомую мне огромную птицу. Она отталкивается от земли и летит ввысь.

А на том месте, где она только что была пробивается родник. Чистый. Звонкий. Прохладный. Становится ручьём, потом рекой, потом морем… Поворачиваю голову к горизонту. Дальше пути нет.

Но я делаю шаг вперёд и просыпаюсь.

 

К изголовью склоняется доктор. Уставший. Измотанный.

- Я сделал всё что мог. Дальше — сама.

Птицу видела? Не бойся! Она всегда прилетает, чтобы воскресить кого-то. Живую воду в клюве несёт!

Всё теперь в твоих руках. Бог даст, справишься.

Бог дал.

 

Семь лет изнурительной борьбы, боли, страданий и надежды.

Когда мои силы заканчивались, и, казалось, что всё уже бесполезно, и нужно смириться, я подходила к окну. Там меня ждала птица. Она укоризненно качала головой и пыталась посмотреть мне в глаза. Я вспоминала ту далёкую планету с полями зрелой пшеницы и тропинку. И ручей. И шла. Шла. Навстречу чуду.

С одна тысяча девятьсот девяносто четвёртого года эта птица ко мне больше не прилетает. Наверное, у неё много других забот. И кому-то она нужна больше.

Я никогда её не забуду. И тропинку, и ручей. С живой водой...

 

Птица! Ты меня видишь? Я смогла!

Спасибо тебе.

Каждый год в тринадцатый день декабря я вспоминаю своих спасителей - уставшего

доктора Милосердова и птицу, что принесла ему в клюве живую воду.

Дай им, Бог, здоровья.

Прошу.