А небо...
А небо, небо твой Буонаротти,
Божественного вида образа,
Протри очки, смотри во все глаза.
Теперь скажи, что видишь ты напротив,
Там, высоко, где купол вышины?
Смотри. Там звездные горят лампады.
Ещё до сотворения луны
Их тусклый свет, струясь, на землю падал.
Влюбиться стоит. Если ты незряшный,
То значит в это небо врос, как в суть,
И ты уж, Господи, не обессудь,
Что возношусь душою к Микеланджело.
ПУШКИНСКОЕ
Твой узок глаз, моя калмычка,
Взгляд прост и ясен, без затей.
Стегать коня кнутом привычка,
И мчать галопом средь степей
В монгольской прихоти твоей.
Но хоть глаза твои и узки,
Мир в них бескраен и широк -
Tu es un oiseau (по-французски),
Летишь седло зажав меж ног.
Кумыс не дружит с самоваром,
В калмыцкий чай ты соль крошишь,
Не озабочена Сен-Маром,
И запределье не ценишь.
Не тяготит твой ум мечтанье,
Лишь буйный ветер в голове
Путь ищет по степи. Ма dov’e?
Стихийно благ в душе собранье.
Глаз отвести я полчаса,
Не мог, пока мне запрягали
Коня. И мысли занимали
Раскосых глаз твоих краса.
И степь. Она пленяла то же:
Хмелел, вдыхая всей душой
Я запах. И стелилось ложе
Травой ковыльною, степной.
Tu es un oiseau - маленькая птичка
