ЧЕПУШИНКА
Словно облачко пуховое
пролетает надо мной
чепушинка чепуховая
и зовёт меня с собой
в те края, где всё дозволено,
где для каждого и всех
с неба льётся перезвонами
чепушинок чистый смех.
Угадай во мне мелодию
и тихонечко напой,
капелькой росы холодною
прикоснись ко мне щекой.
Вспомни, детка, наше прошлое
в ярких пятнышках любви,
пожелай всего хорошего,
и забудь, и не зови.
ЕГОРОВ
Стена с облезшей грязной штукатуркой,
Чумазый, в паутине потолок,
Чуть тлеет лампа гаснущим окурком,
Из коридора тянет холодок.
Корявым пальцем крест какой-то чертит
Зловещая седая тишина,
И вижу я - в окно влезают черти,
И криво улыбается луна.
Они уже внутри, они крадутся,
А в воздухе - застывший смрад, и гниль,
И запах пота, плесени и дуста,
И свежести кладбищенских могил.
Косматые бородки отрастивши,
Ползут вдоль стенки, выбычив рога,
В руках - пила, паяльник, пассатижи,
И два больших шипящих утюга.
И потолок спускается и душит,
И стены от волнения дрожат,
И страх ползёт, и заполняя душу,
Растёт, растёт, как будто на дрожжах.
И вижу - контур мой очерчен мелом,
И ангелы слетелись и кружат.
За мной пришли. Все почему-то в белом,
И стали надо мной, потупив взгляд.
И кто-то, в нос противно говорящий,
Сказал, слова небрежно процедив, -
Больной Егоров. Белая горячка.
Чертями бредит. Третий рецидив.
